Нэлл, почти не дыша, отступила в коридор. В том, что играло сейчас с Томом, не было ни капли гнева, только радость. Похоже, Си-О забавлялся от души. Он все время оставлял Тому иллюзию, что тот вот-вот освободится, позволял рвать и отбрасывать фрагменты черной сети, подставлялся под кулак, но в последний момент снова захлестывал его щупальцами. И лишь минут через десять он перестал играть — крепко связал Тома и прижал его к полу.

Несколько щупалец медленно скользнуло под волосы, ощупывая его череп. Том зажмурился и зашипел.

— Будь ты проклят…

Нэлл видела, как снова и снова вздуваются его мускулы, как пальцы скребут по полу в безнадежных попытках вырваться, слышала сорванное хриплое дыхание… и почти кожей чувствовала, как в его ярости становится все больше отчаяния.

Прикосновение щупалец было согласованным и ласковым, как движения пальцев, перебирающих волосы. Они гладили голову, скользили по коже, обозначая возможность, но не впиваясь внутрь. И через несколько минут втянулись в общую сеть, так и не ужалив.

Том шумно выдохнул воздух.

— Ну, и что дальше? — хрипло спросил он.

— Это тебе решать, — отозвался Си-О.

— Тогда отпусти меня.

Плотная черная сеть разом распалась на множество змеевидных фрагментов, скользнувших в разные стороны. Несколько секунд — и каюта снова выглядела пустой.

Том медленно сел, потирая затылок — и вдруг громко расхохотался.

Нэлл тихо подошла и села на пол с ним рядом.

— Нэлли, черт подери! Ты как раз вовремя! — смеясь, пробормотал он и обнял ее. — Я едва не попрощался со своими мозгами.

— Он бы этого не сделал, — ответила она. — Без твоего согласия — нет, никогда.

Том искоса посмотрел на нее.

— Ты видела?

Она кивнула и потерлась щекой о его плечо.

— Я, конечно, повелся как мальчишка. Поддался на дешевую провокацию…

— Он просто хотел тебя успокоить.

— Он ничего не делает просто, Нэлли. Хотя что есть, того не отнимешь — я действительно успокоился.

Том глубоко вздохнул и пригладил рукой взъерошенные волосы.

— Кстати, ты видела руки Зевелева? — спросил он после паузы. — Макс все-таки был прав — он уже не человек.

— Да ну, брось. Он такой же человек, как и мы с тобой, — возразила Нэлл.

— Прозвучало крайне двусмысленно, — хмыкнул Том.

— Просто он временно взял в управление часть материи патрона, вот и все. Примерно так же, как ты управляешь «Каллисто-Орбитером». Это ж не делает тебя монстром?

Том развернул ее к себе и посмотрел в глаза.

— Ты тоже так умеешь? — спросил он.

— Нет, не умею. Но, наверно, не потому, что вообще не способна, а потому, что Си-О меня этому не учил. А не учил, потому что я его об этом не просила.

— А о чем ты просила? Ты просила его о чем-нибудь?

Нэлл кивнула.

— Я попросила научить меня читать и писать. Их книги. Но боюсь, что у меня не получится. Разве только картинки разглядывать, — невесело усмехнулась она. — Мозгов не хватает, хоть головой о стену бейся.

— Их книги? Ты говоришь о Сверхцветных Точках?

— В том числе. Хотя они совсем не обязательно светятся в линиях, а то, что светится в линиях — совсем не обязательно книги. Спектральные линии — это знаки, или запрещающие, или привлекающие внимание… в общем, обложка. Упаковка.

Том несколько секунд пристально смотрел на нее, потом нервно взъерошил уже приглаженные волосы.

— Слушай, ты это серьезно? Си-О действительно готов нас учить?

— Ну да, — удивленно ответила Нэлл.

— Несмотря на то, что с его точки зрения мы не разумны и достойны в лучшем случае зоопарка?

— Зоопарк — идея Линды, так что все вопросы к ней. А разумность, неразумность… это же только слова. Причем наши слова, человеческие. Демаркационную линию можно провести, где договоримся, или вообще нигде не проводить.

Том поднялся на ноги и прошелся по комнате туда-сюда.

— Черт подери, — пробормотал он. И, через паузу, снова: — Черт подери.

Потом раздался звук вызова, переданный по громкой связи «кейки», и Том шагнул к ложементу.

— Я слушаю.

— Давай ты нам все-таки поможешь, — примирительно сказал Алекс Зевелев. Нэлл слегка напряглась, вслушиваясь в его голос — но это действительно был он, Си-О говорил совсем с другими интонациями.

— Неужели щупальце где-то застряло? — с преувеличенным сочувствием осведомился Том.