Раздалась автоматная очередь, военные явно не ожидали, такого сюрприза. Аномалии, действительно, не доходили до забора, зато изменяли траектории пуль, но и еще разряжались от того, что туда попадали бегущие наперерез солдаты. Алиса только краем глаза видела, как шипели и втягивали в себя газировки, кислотные лужи с убивающим испарением, людей, воронки, представляющие собой воздушные водовороты, разрывали тела и разбрасывали по округе останки. Алиса опустила голову и сильнее вжалась в стену, от которой то и дело отлетали осколки от пуль. Романова вздрогнула от разряда воронки, которая разнесла военного на мелкие куски, и на щеку журналистки брызнула кровь, только что разорванного в адской аномалии. Казалось, этот безумный марш-бросок не закончится никогда. Плечо пронзила резкая боль от того, что одна из пуль достигла цели. Казалось, что тело обожгли огнем, но как-то точечно. Алиса вскрикнула и зажала рану, но не остановилась: она знала, что будет ей стоить секундное промедление. Говорят, что дуракам везет. Правы, видимо. Ведь корреспонденты почти добежали до забора, отмеченного на карте.

До этой точки оставалось метров пять, но на этой бетонной стене ничего не было. Даже трещинки не было.

– Ванька!- закричала Алиса от страха и безнадежности. Боже, да чем она вообще думала, когда решилась сюда бежать. Их пристрелят, как загнанных лошадей, раздавят, как тараканов в углу.

Разворачиваться? Застрелят. А впереди – бетонная стена. Но вдруг, какая-то неведомая сила преобразила воздух перед ними, и он стал отливать серебром. Остановиться они бы уже никак не успели. Корреспонденты влетели в эту дымку и, ожидая удара о бетонный забор, сгруппировались, но его так и не последовало.

– Как? – Ванька встал на ноги и огляделся.

Все было верно. Журналисты были в Припяти. Это был перекресток у Речного Порта, отмеченного на карте тем же цветом. Громадина порта высилась серой стеной над пришельцами, а на стене стояли обветшалые и выцветшие буквы «Прiпять».

– Знаешь, – заскрипела Алиса, держась за раненное плечо. – Тут, я смотрю, каких только чудес не бывает.

– Ты ранена? – Ванька присел и осмотрел рану. – Порядок, Алиска, пуля прошла на вылет. Нужно только обработать, сейчас,- и парень потянулся за рюкзаком, в котором были бинты.

– На вылет? – спросила девушка, чувствуя, что сможет дойти без обработки раны. – Не надо обрабатывать. Пошли скорее отсюда. Мне кажется, что за нами следят.

Что могло помочь ей не чувствовать боли? Может тот укол от Гонты. Девушка снова взглянула на синеву под кожей, но Ваньке ничего говорить не стала.

– До прачечной полчаса ходу, – объявил оператор, сверяясь с картой. – Вытерпишь?

Алиса молча кивнула и подобрала свой автомат.

На улицах Припяти не было никого, как говорится: ” Тихо на улицах, чисто в квартире. Спасибо реактору номер четыре”.

– Ты ничего не чувствуешь? – спросила Алиса, когда они пересекали периметр бывшего Припятского госпиталя.

– Нет, только холоднее становится, – поежился Ванька.

– Холоднее?- переспросила девушка и глянула на друга, который стремительно бледнел.- Что-то ты мне не нравишься...

Тут стало понятно, что шагать нужно быстрее, потому что обезболивающее переставало действовать.

– Вань, прибавь шагу.

– Хорошо. Ай! Блин, ребро болеть начинает...

Тут раздался рев, похожий на крик. Только этого не хватало! Алиса зажмурилась, пытаясь отогнать наваждение, которое засело в голове. Она не знала точно, но догадывалась, что это те самые ужасные кровососы, которых она оценила, как самого «страшного мутанта Зоны». В дневнике, Гонта подробно описывал поведение мутанта и писал:

«Что сильных сторон у кровопийцы много: живучесть, регенерация, невидимость, сила, но при приближении громко хрипит, вследствие чего можно предположить приблизительное местоположение монстра, а когда начинает охоту, издает громкий рев».

Кровососы почуяли “живую кровь”, стекающую по плечу журналистки и решили побаловать себя свежими жертвами.

– Ванька, это мутанты! Они выпивают человека, в прямом смысле, нападают со спины,- сказала спешно Алиса, но оператор уже был не в состоянии бороться. Время вышло.

Не успели. Ванька боролся со своей невыносимой болью, так что, так же ловко справляться с кровососами, как со снорком, он уже не мог.

– Что теперь делать,- растерянно промямлила Алиса.

Она знала, кровососы скоро нападут, просто выберут момент, а потом...

Лучше не думать, что будет потом. Она отчаянно подхватила падающего коллегу и снова попыталась его протащить. Не вышло. Рюкзак бросить тоже нельзя, если они вернутся в “свой мир”, то, как минимум, повышение им обеспечено. Черт! Рюкзаком Ваньки все же пришлось пожертвовать. Алиса отбросила его за дерево, может все еще вернется. До прачечной уже рукой подать, но рыки свирепых убийц становились громче. Устрашало их ужасное свойство: становиться почти невидимыми.

Ванька вскрикнул, видимо совсем все плохо. А если в прачечной никого? И если она привела друга и себя на погибель? Алиса толкнула дверь здания и посадила полуобморочного Ваньку на пол.

– Сюда не доберутся! Если что – стреляй! – приказала Алиса, оглядевшись в прачечной, в которой никого не было.

Ясно всё.

Кинули. Нужно, во что бы то ни стало, вернуться за рюкзаком, в котором еще есть обезболивающее. Хоть что-то... Тем более, кровососы чуяли именно её кровь, так что, пока она жива, что Ванька в безопасности. Романова чувствовала, что рука, там где была рана от пули, онемела, а потому девушка перезарядила автомат и медленно пошла навстречу своим неуловимым врагам. В кустах, что-то шевелится – один. Около стены Госпиталя тоже не спокойно – два. У забора что-то мелькнуло – три. Сзади послышался шум – четыре. С перекрестка дорожек донеслось сопение – пять! Пятеро на одну! Бой, явно, намечался не честный. Ну, отступать некуда – только вперед. Алиса перезарядила магазин АКС и неспешно продолжила свой путь. Она знала: эти твари нападут, когда она возьмет рюкзак. Они же, блин, разумные все. Им так будет легче.