Около скал на восточном конце долины поднимается забор в середине маленькой равнины с высокой травой. Он состоит из четырех стен, каждая высотой с самую высокую пальму, и имеет пять тысяч шагов в длину. Стены не имеют швов и сделаны из разновидности черного стекла, мягкого и холодного на ощупь, не пропускающего света солнца Один из притоков ручья, который питает дно долины, течет под углом к западной стене этого места. Также внутри этой западной стены находятся ворота, сделанные из черного дерева, имеющего прочность железа, связанные железными полосами и петлями, которые всегда закрыты изнутри.

Если один из варваров будет схвачен в плен и насильно приведен к воротам, он начинает дрожать и постоянно выкрикивать слова поамала йадида раас и слова окисияал телок, и его страдание растет, пока наконец он не упадет лицом на землю, и его никакими средствами невозможно убедить подойти ближе. Избежать ворот — самая сильная мотивация всей этой расы, которую они получают в раннем возрасте. Даже животные с низшим разумом учатся избегать того, что причиняет им боль, поскольку собака уклоняется от камня в руке и волк не подходит к открытому огню. Мудрый человек может получить знание от животных, наблюдая за их поведением, и должен заметить, что у основания ворот растут самые высокие цветы. Он поступает правильно, избегая любого приближения к черным воротам и никоим образом не касаясь их своей голой рукой.

Дверь — это не единственный проход в запертый дом. Есть узкий промежуток между водами ручья и основанием стены, где ручей входит в огороженное место. Задержав дыхание и опираясь руками о грубые камни на дне ручья, можно пройти под основанием стены и выйти невредимым с другой стороны. Так рыба проходит из долины к огороженному месту и оттуда в долину, и так может пройти и человек, если он будет подражать рыбе.

Густой лес внутри огороженного места во многом похож на остальную долину, за исключением того, что он отмечен извилистыми каменными тропинками для ходьбы под деревьями. Мощеные камни дорожек шире, чем высота человеческого роста, но так близко соединены, что между ними не вырастет даже былинка травы. Над ними со всех сторон нависают деревья, так что они всегда находятся в тени. Из глубины леса можно услышать песни странных птиц и крики животных, но путешественник должен сопротивляться настойчивому желанию исследовать темные деревья, поскольку легко заблудиться под их навесом и ходить кругами.

Пересекающиеся дорожки извилисто ведут к центру огороженного места, где есть широкая просека с двумя низкими холмами, которые покрыты только травой. Между этими холмами протекает ручей, который впадал под западной стеной. Каждый холм имеет на макушке огромное дерево. Дерево на северном холме зеленое, с листьями и новой порослью, и на нем много красных плодов сочных фруктов. На южном холме возвышается только голый ствол с обнаженными вкрученными ветками, на которых нет ни листьев, ни коры. Цвет его древесины — это цвет белеющей кости. Много веков ничего не растет на этом дереве, но некоторое особенное свойство его древесины предохраняет его от гниения.

Плоды на нижних ветках дерева, растущего на северном холме, висят близко к земле, и кажется, что их легко достать, но когда вы приблизитесь к дереву, то обнаружите огромное количество ядовитых змей, которые делают свои гнезда и выводят потомство среди его листьев. В длину взрослая змея меньше, чел предплечье человека, и их черные тела имеют разные пятна цвета, из которых доминируют желтый и оранжевый, так что их кожа похожа на крылья бабочки. Змеи-матери яростны в защите своих малышей и не позволят человеку прикоснуться к дереву в любой его части. Более того, их яд постоянно капает из их зияющих и шипящих ртов и попадает на фрукты дерева, делая их непригодными для еды, даже если бы вам удалось их сорвать, не подвергшись нападению змей.

Когда этот яд высыхает на солнце, то становится бледно-синим кристаллом, который можно измельчить молотком. Он не теряет своей мощи со временем, но даже спустя много лет может восстанавливаться, если бросить этот порошок в кипяченое вино. Если лезвие ножа или меча погрузить туда на день, малейшая царапина на коже принесет быструю смерть. Человек, пораженный таким отравленным оружием, быстро погибает: падает на землю в конвульсиях, которые длятся не больше минуты, прежде чем жизнь покинет его тело. Труп того, кто убит таким образом, подвергается ускоренному разложению и распадется на массу влажных останков за три ночи. Утверждают, что величайшее свойство этого яда состоит в том, что его можно продлить до удивительной степени, смешав его кристаллы с порошковыми солями, однако его мощь не уменьшится, как и способ умерщвления или его скоростью.

Прямо между холмами чрез ручей перекинут маленький каменный мост, позволяя легко пройти с одной стороны на другую. Он необыкновенно широк для моста такой длины, поскольку в середине на его западной стороне была построена подъемная платформа которая венчается тронам из резного камня очень тонкой работы и красоты. Высокая спинка трона имеет форму сложенных крыльев, а между ними находится голова нечеловеческого вида и пропорций. В ее лбу сверкает единственный открытый глаз, который сделан из большого рубина превосходной чистоты, вставленного в оправу из золота. Ручки трона вырезаны в форме когтей, похожих на когти ястреба.

Лишь немногие путешественники проникли в тайну долины Эдема, и еще меньше тех, кто осмелился пройти в огороженный сад из черного стекла и посмотреть на трон мудрости. Так его называют неясные тексты Ибн Шахаба, однако мудрец никогда не описывал его форму, и нет предположения, что он когда-нибудь видел ее собственными глазами. Трон смотрит на восток, где блуждающий ручей, который протекает между холмами, выходит под восточную стену огороженного места. Он так ориентирован, что на рассвете сидящий в нем человек видит восход солнца между сужающимися холмами, которые окружают восточный конец долины. Лучи солнца, ударяясь о круглый купол рубина на спинке трона над головой его обитателя, приводят в действие власть трона. Об этих истинах, касающихся трона мудрости, Ибн Шахабу, называемому его завистниками Хвастуном, неизвестно ничего, поскольку безусловно он не смог бы противиться искушению, чтобы не намекнуть об этом.