Шрифт:
Так это он?!
Я встала между парнями и Софи.
Они ее больше не тронут!
— Тим, зачем ты украл Вышеградский кодекс? Почему работаешь с ублюдками, которые заставили нас пойти на преступление, чуть не убили меня?
Тим молчал и нервно кусал губы.
— Нади, что ты сказала? Теперь нас не отпустят, да? — прошептала Софи.
Вдруг из-за гробницы в соседнем ряду вышла фигура в белом и начала удаляться по аллее, захватывая полами плаща сгустки белой хмари под ногами. Софи тоже заметила фигуру.
— Белая пани! — дрожащим восторженным голосом пролепетала она. — Я про нее читала... Фантом!
Фигура в белом с темными кругами вместо глаз оглянулась.
— Беги, Софи! — крикнула я подруге.
Софи пулей сорвалась с места и с воплями и визгом понеслась прямо на приведение. Белая пани подпрыгнула, заорала так, что наверняка услышали на другом конце кладбища, и, спотыкаясь о полы своего одеяния, кинулась удирать по аллее. Cо стороны главного входа послышалось еще несколько испуганных возгласов.
…...
Софи бежала не останавливаясь. Я умоляла ее хотя бы убрать зеркало в карман, но она не слышала. Мелькали улицы, машины, прохожие, брусчатка, темное небо… Наконец, силы Софи иссякли, и она повалилась на лавочку под фонарём.
Голова раскалывалась. Синяков и ссадин не наблюдалось, но я их явственно чувствовала.
— Ты молодец! — выпалила Софи, тяжело дыша. — Так с этими мужиками и надо. Лучшая защита — нападение. А то, понимаешь, прогнал и слушать не стал. Еще посмотрим, кому оправдываться придется.
— Софи, если бы это было главной проблемой... Ты не знаешь этих людей. Это мафия, понимаешь… А если и о тебе узнают?.. Ты ведь теперь тоже свидетель.
— Нда, не рассчитывала я как-то...
— Зря я так с ним… Если он этим занимается, значит другого выхода нет. Ведь я сама его подставила... Это я его подставила, Софи! Если бы я не послушалась, если бы не испугалась, он был бы свободен сейчас, а...
— А ты погибла, и он никогда бы не простил себя, что дал этому случиться.
Я только шмыгнула носом.
— Это так! — продолжала Софи. — Ты за своими соплями и переживаниями не видишь очевидных вещей. Найди его! Поговорите и выясните все наконец. Если любит, поможет и все ради тебя сделает. Ради меня мой бывший курить бросил. Ты знаешь, чего это стоит?
— Блин, Софи!
— Мы, правда, все равно расстались, и теперь он опять курит.
— Капец, подруга! Я ей про такие проблемы, а она...
— Слушай, это было так крутецки! Прямо оргазм мозга!
— Ты про что?
— Этот Шоно, он что-то сделал... Мне так страшно еще никогда в жизни не было!
У меня отвисла челюсть от такого заявления.
— Тебе было так страшно, что это был оргазм мозга?
— Ну да... — мечтательно отозвалась Софи. — Научишь, как сказать по-русски «ты классный»?
[1]Извините! Мне очень жаль! (перевод с французского)
Ч1, Глава 15
Я сидела на перилах моста, свесив ноги в бездну. Подо мной плескался океан. Вокруг кружили птицы. На вершине черной башни мерцала дверь. Она зажглась пару часов назад и с тех пор не гасла.
Он ждет...
Я спустилась на мост и направилась к башне, на ходу приглаживая волосы. Хотя какая разница, все равно растреплются, как только войду в отражение. Раньше надо было думать, когда в полицию собиралась. Кто же знал? Белые кеды, рубаха в клетку и короткие джинсы с рваными коленками. Хоть бы глаза подкрасить догадалась.
Я замерла перед дверью.
Гадство! Руки дрожат.
Решено!
Я сделала шаг и вошла в отражение.
В комнате было тихо. За окном чуть розовело утреннее небо. Тим лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку. Он успел переодеться и смыть свой дикий макияж.
Не дождался. Уснул.
Я огляделась. Мебели практически нет. Низкая кушетка, пара стульев да широкий письменный стол, зажатый между огромными музыкальными колонками.
Я прошлась по комнате.
На столе плоский монитор, пара микрофонов, какой-то прибор с множеством рычажков и бегунков, еще какие-то приборы... Рядом две книги, вложенные одна в другую, скрепки, отвертки, разные мелочи. Остальное пространство столешницы завалено музыкальными дисками. Из картонной коробки под столом извержение проводов, рядом системный блок, возле него развалились белые кроссовки. На полу бордовый персидский ковер с густым упругим ворсом, создающий в комнате подобие уюта. Стены пустые, не считая календаря с голыми девками, открытого почему-то на октябре. В углу комнаты, возле окна черный футляр, надо думать, от виолончели. Рядом на полу у стены пара стопок с какими-то тетрадями, из которых языками торчат обрывки бумажек. Я подошла и выдернула одну бумажку. Ноты...