Шрифт:
…...
— Здесь, здесь! — по крапчатым щекам Софи бежали ручейки слез. Она крутанула руль. Послышался визг тормозов. Картинка за окном остановилась.
В отражении появился Шоно. Он был мрачен. Протянул ко мне руку. Зеркало тряхнуло и бросило в сторону. Показался Тим.
— Ты?.. — прохрипел он не своим голосом. Глаза бегают. Щека заштрихована порезами в кровавых подтеках. — Они разбили зеркало!
— Мое зеркало?
— Да... Я... Я не удержал! — из его глаз потекли слезы. — Прости, я не удержал его! Эта сволочь пряталась за стеклом, и я не смог сделать внушение!
— Нет, Тим, нет! Оно цело.
Я схватила его за руку, притянула к себе.
— Но я видел...
— Мы оба видели! — встрял Шоно.
— Дверь на месте. Она темная, но на месте. Зеркало в порядке.
— Значит, нет? — растерянно переспросил Тимофей.
Он отстранился, утерся рукавом и сосредоточился.
— Софи, faire un demi-tour!
Взвизгнули шины. Софи резко сдала назад.
«Стекольщики Ходов» (перевод с чешского).
Разворачивай! (перевод с французского)
Ч1, Глава 18
Когда мы вернулись к участку, синего фургона у входа уже не было.
— Идиоты! Шоно, мы полные кретины! — Тим ударил кулаком в панель.
— Согласен, — мрачно отозвался Шоно.
Софи медленно проехала здание полиции и свернула на соседнюю улицу. Вдруг она взвизгнула, вцепилась покрепче в руль и нажала педаль газа.
— L`a-bas, voir! — воскликнула Софи, — Они едут к выезду на автостраду.
— Давай за ними! — скомандовал Тим.
— Нас заметят, это бесполезно, — отмахнулся Шоно. — В этом фургоне мы, как чирей на носу.
Софи преследовала фургон, ловко обгоняя машины впереди. Синий фургон набирал ход.
— Я могу попробовать пробраться в боковое зеркало машины и…
Меня перебил отчаянный визг электрогитары. Грубый голос захрипел что-то невразумительное.
— Уже заметили, — прорычал Тим.
Он полез в карман за сотовым.
— Они? Включи на громкую, — попросил Шоно.
— ВВ... — сказал Тим и зажмурился.
— Сам? Блин, влипли мы по самое не балуйся! Ну, че ждешь? Отвечай!
Тимофей неуверенно поднес телефон к уху.
— Да. Я, — пауза. — Нет. — пауза. — Нет... Понял.
Тим побледнел.
— На громкую, — прошипел Шоно.
— Тимофей, — услышали мы мягкий вкрадчивый голос. — Я отношусь к тебе, как к сыну. Лучше, чем к сыну. Ты меня понимаешь? Если тебе нужна девушка, она у тебя будет. Любая девушка, какую только захочешь. Зачем пороть горячку?
Почему он молчит? Почему позволяет этому типу так говорить?
— Все, ради твоей безопасности, — продолжал голос из трубки. — Она свидетель, очень опасный свидетель. Из-за своих подростковых эмоций ты, возможно, не понимаешь всю серьезность ситуации.
— Я отлично понимаю серьезность ситуации. Если вы вернете зеркало, все будет как прежде. Вы можете на меня рассчитывать, — голос Тима звучал как-то слабо, неуверенно.
Да что с ним?!
— Как прежде, быть уже не может. На кону слишком большие деньги, слишком серьезные обязательства перед серьезными людьми. Мы взялись за это дело и должны довести до конца. Тимофей, мы обсуждали… Эти нелепые чувства просто недостойны тебя. Мне казалось, ты понимаешь.
Тим молчал. Он сжимал трубку так, что костяшки пальцев походили на кусочки мела.
Я приблизилась к его отражению и взяла его за руку. Он вздрогнул, будто проснулся. Посмотрел на меня серьезным, вдумчивым взглядом и мягко высвободил руку.
— Что я должен сделать? — спросил он.
— Возвращайся. Поговорим и решим все наши проблемы.
Шоно покачал головой и фыркнул.
— И Шоно пусть приходит.
— Сейчас! — одними губами сказал Шоно.
— Хорошо, — Тимофей отключился.
— Софи, при первой возможности съезжай с автострады, — сказал Тимофей по-французски.
— Мы больше не будем их преследовать?
— Нет, не будем.
Софи насупилась и продолжала ехать вперед.
— Это бесполезно. Мы не узнаем, куда везут зеркало. Съезжай! — раздраженно приказал Тим.
— Нет, узнаем! — меня взбесил его покорный тон. — Я найду в фургоне другое зеркало и прослежу, куда они едут.
— Нельзя этого делать, — возразил Тим.
— Но почему?! Они меня не увидят и даже не узнают…
— Уже знают, — спокойно возразил Шоно.
— Если мы не прекратим слежку, твое тело заберут из больницы прямо сейчас, — добавил Тимофей. — ВВ сказал: «Мне все равно, выбирай, зеркало или тело…» Нельзя рисковать.