— Но ему-то ты позволяешь... — голос Влада задрожал.

— Да. Ему многое позволено и многое прощается, потому что за ним будущее! Он, в отличии от тебя, со своими задачами справляется.

— Хорошо же справляется...

— Его ошибки по сравнение с твоими ничто! В последний год мы заработали много благодаря ему. Ни одной проваленной операции. Незаменимый на переговорах, все сделки исключительно в нашу пользу. Твоя лаборатория, эксперименты… Ты же благополучно спускаешь средства в унитаз. Ни малейшего прогресса! Уж и не вспомню, когда ты приходил с хорошими новостями.

— На вокзале его видел в таком состоянии… — Влад брезгливо поморщился.

Виктор Валентинович хлопнул по сидению.

Влад отвернулся к окну.

— Ненавижу... — чуть слышно процедил он.

…...

— Ну, теперь-то пропустите?

Когда я вышла из отражения, птицы все так же толпились на мосту, но уже не обращали на меня внимания. Я с опаской протиснулась между ними и помчалась на площадь.

Софи сидела в нашей комнате.

— Eh bien, quoi? Quoi? Quoi?!— она запрыгала от нетерпения.

Я засмеялась.

— Софи, перестань квакать.

— Ну и ладно, — подруга насупилась.

— Не обижайся.

— Рассказывай, — буркнула она, все еще дуясь.

— Ну мы поговорили...

— И?

— И все прояснили.

— И?

— И сегодня вечером собираемся выкрасть из полиции мое стартовое зеркало.

— Quoi?!

— Нам нужна твоя помощь. Кто-то должен вести машину.

— А Шоно участвует?

— Ну да.

— Тогда я в деле!

…...

Софи собиралась целую вечность. Когда она в очередной раз потребовала совета в выборе брюк, мое терпение иссякло.

— Не опоздай! И зеркало не прячь. Нужно проверить кое-что, — предупредила я и ушла в свой город.

Каждый раз возвращаясь из отражения я замечала, как мир зазеркалья становится шире, сложнее и разнообразнее. Новые башни самых причудливых форм и расцветок, немыслимые переходы и мосты, плавно перетекающие в галереи в лучших традициях Эшера и Гонсалвеса, деревья, растущие и вверх, и вниз, водопады, которым неведома сила притяжения…

Скала преобразилась до неузнаваемости, обросла переходами и галереями, а камень скрылся за густыми зелеными лианами. Где-то там прячется выход в стартовое зеркало. Я знала, эта дверь останется на прежнем месте до тех пор, пока не вернусь в свое тело.

Миновав мост, я попала на круговую галерею и по ней взошла на вершину скалы. Моя дверь, как и прежде, стояла выше всех, обдуваемая ветрами с океана. Она мерцала неровным красноватым светом. Я попыталась войти, но на входе будто натянули сетку.

По коже пробежал легкий холодок.

Если в допросной комнате нет света, то откуда эти красные отблески? А если свет есть, почему я не могу войти? Что-то происходит с зеркалом... Надо спешить!

«Ну что, что, что?!», произносится как «э бьен, ква, ква, ква?!» (перевод с французского)

Мауриц Корнелис Эшер — нидерландский художник-график, самый яркий представитель имп-арта, Известен прежде всего своими концептуальными литографиями и гравюрами, в которых он исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии, а также особенности психологического восприятия сложных трёхмерных объектов.

Канады Роб Гонсалвес — канадский художник, работающий в стиле магического реализма-сюрреализма. Картины Гонсалвеса — это всегда волшебное объединение миров, незаметные метаморфозы, перетекание объектов из одной ипостаси в другую.

— Куда ж ты топишь! — Шоно резко затормозил, крутанул руль и опять начал разгоняться.

За то время, пока меня не было, парни раздобыли фургон для перевозки стекла, на боку которого крупными синими буквами значилось «Sklen'arstv'i Chodov». Такие же надписи красовались и на серой униформе, в которую облачились Тим и Шоно. Тим очень мало походил на парня, с которым я разговаривала всего пару часов назад. Узкое лицо, мутные невыразительные глаза, тонкие губы в трещинках и заросшие щетиной щеки. Вот только кисти рук с тонкими длинными пальцами и аккуратными ногтями никак не походили на руки строителя-стекольщика. Шоно нацепил кепку, спрятав под ней выдающуюся шевелюру. Тим попробовал добавить что-то еще к его облику, но Шоно отмахнулся, заявив: «Да китайцы все на одно лицо!».

Инструменты погрузили в фургон, и теперь мы ехали на Вацлавак за Софи.

— У нас сегодня что, парад уродов?! Куда по встречке прешь, идиот? — опять воскликнул Шоно. — Ну что дружочки, как у вас дела-то? — вдруг спросил он, обращаясь исключительно ко мне. — Ну в плане…

— Те че надо? — резко перебил Тим.

— Надь, да не тушуйся, дело-то житейское. Митя пошел на митинг, а Петя пошел на…

— А Митя — это кто? — я совсем растерялась.

— Заткнись! — рявкнул Тим.

— Я к тому, что в вашей ситуации вариантов не много, — Шоно подмигнул мне в зеркало заднего вида.