Девушка закрыла глаза под влиянием его слов. Разве не это предполагало отношения?

— Хорошо. Я понимаю, и, для записи, я тебя не боялась. Я боялась потерять тебя, боялась, что ты поверишь, что я забеременела специально.

— Да, я так и сказал, разве нет? Как только у меня появилась секунда подумать, я вспомнил, что мы оба забыли о презервативе в ту первую ночь, когда занялись сексом. У ребёнка два родителя, и оба несут ответственность.

— Что ты чувствуешь насчёт ребёнка?

Он молчал почти минуту.

— Я не знаю, это всё ещё не реально, но я знаю, что испытываю сильные чувства к тебе. Прямо сейчас мы не будем принимать никаких решений. Несколько недель будут тяжёлыми, пока ты выздоравливаешь, разбираешься со своими чувствами насчёт случившегося сегодня, и, в конце концов, тебе придётся поспать. Я буду рядом, если ты боишься.

Конечно, он знал, что она избегает сна, так как боится увидеть всё снова. Вынужденная перелезть через перила... прямо в тот момент, когда появился Хант. Затем выстрел в Нейта – это изображение было выжжено у неё в мозгу.

— Как ты это делаешь?

— Что?

— Живёшь с воспоминаниями.

Он сделал глубокий вдох.

— Лепка помогает. Она даёт мне безопасное место для выражения эмоций. Некоторые из нас получают профессиональную помощь, но я не мог об этом говорить. По крайней мере, не тогда, — он сделал паузу, мягко приподнимая её лицо. — Пока не появилась ты. Я мог поговорить с тобой, и это была огромная разница.

В палате было темно, она толком не видела его глаз, но чувствовала связь между ними как нечто живое и дышащее.

— Ты действительно боишься потерять контроль, навредить кому-то или ещё хуже? Потому что я этого не вижу, Хант. Знаю, я и в Нейте этого не видела...

— Не правда. Ты увидела это в тот день, в его кабинете и в лифте, а затем начала действовать. До этого, согласен, ты не видела или не хотела видеть, но как только увидела и начала действовать.

От этого ей стало лучше, будто, может быть, у неё была небольшая власть над всем этим кошмаром. Это заставляло её чувствовать себя сильнее.

— Спасибо, но в тебе я всё равно этого не вижу.

Хант молчал, гладил её по волосам и по щеке, касаясь её так, чтобы не причинить боль её рёбрам, но убедиться, что она рядом, что она в безопасности, давая ей именно то, в чём она нуждалась.

— На своей последней миссии я должен был убить мужчину, который когда-то был моим другом. Другого снайпера. Его звали Рэнд Оливер, и мы вместе обучались. Годы спустя он сорвался и убил нескольких других солдат и вспомогательный персонал, а затем исчез. Я выследил его. Мы должны были его остановить, он был хорошо подготовлен и чрезвычайно опасен.

Она не могла даже представить. Алисса повернулась настолько, насколько позволяли её рёбра, и скользнула рукой под его майку, чтобы положить ладонь на его сердце. У неё не было для него никаких слов. Она хотела убедить его, что она рядом и слушает.

— Он был напуган, когда увидел меня. Многие мои цели никогда меня не видели, но я позволил это ему, надеясь, что он сдастся. Я не хотел убивать его. Я просто... не хотел. Вместо этого он сказал мне, что знает, что я сделаю это, потому что нас превратили в убийц. Затем он поднял пистолет на меня, и всё закончилось через секунду.

О, Боже! Хант сделал это, чтобы спасти жизнь другим. Этим он занимался всю свою карьеру морского пехотинца.

— А потом ты вернулся домой.

Хант наклонился, целуя её.

— На это ушло много времени, детка, но, думаю, я наконец-то дома. С тобой. Мы переживём эти следующие несколько недель и месяцев и посмотрим, кем станем. Но прямо сейчас, когда ты в моих руках, я дома.

Две недели спустя

Они вместе спустились вниз. Балкон исчез, и стеклянную раздвижную дверь заменило арочное окно и встроенная скамейка. Это сделал Хант, попросив Лисси довериться ему.

— Что ты думаешь?

Лисси присела на подушку, которая подходила к её дивану, и коснулась окна.

— Это прекрасно. И безопаснее.

Он сел рядом с ней.

— Хотел бы я забрать тебя домой в Соному вместо того, чтобы везти обратно сюда.

Лисси немного задержалась в больнице, по большей части из-за травмы. Вместе с другими её повреждениями, доктора не хотели, чтобы она путешествовала целый месяц.