* * *

Жизнь в бизнес-интернате стала для Дэйва чредой непрестанного кошмара. Без друзей, без покровительства близких, брошенный, затравленный и раздавленный, он просто пытался не сойти с ума. Внутренний надлом, оставленный ему на память Нейтом Ховерсом, невозможно было скрыть. Его чувствовали все.

Преподаватели относились к студенту с плохо скрываемым пренебрежением: несмотря на отличные успехи в учебе, Дэйв вызывал антипатию одним своим видом - зажатый, испуганно вздрагивающий от малейшего резкого звука, неспособный выступать на публике, теряющий дар речи всякий раз, когда на него повышали голос.

Конечно же, Дэйв быстро стал объектом насмешек и издевательств со стороны одногруппников, которые чувствовали его постоянный страх, видели нерешительность и невозможность дать отпор.

Травить Ссыкливого Парсона было весело и забавно. Но Дэйв научился не обращать внимания на насмешки, а тычки, побои и злобные шутки переносил безропотно и молчаливо. В конце концов, это было далеко не самым страшным - куда страшнее была мысль, что мистер Ховерс сочтет старания Дэйва недостаточными, и тогда...

Когда становилось совсем уж тяжко, Дэйв подумывал о самоубийстве. Но у него не было ничего, чтобы лишить себя жизни безболезненно. А резать вены или сброситься с верхнего этажа кампуса - на это у Дэйва не хватало духу. Впрочем, однажды он все-таки решился покончить с собой. Сделал петлю из галстука, накинул на водопроводную трубу в туалете и спрыгнул с унитаза.

Разумеется, пластиковый водопровод лопнул, ледяная вода начала хлестать потоками, а Дэйв при падении вывихнул ногу и даже не смог убежать. Когда в туалет ворвались студенты, то над Дэйвом, лежащим в ледяной луже на кафельном полу, с галстуком-петлей на шее, ржали так, что он разрыдался.

А потом всё вдруг прекратилось.

Сперва, конечно, было непонятно - почему? Почему над ним больше не издеваются? Вообще не трогают! И преподаватели будто бы стали снисходительнее - скрывали пренебрежение. А для однокашников студент Парсон будто вовсе перестал существовать. Лишь спустя месяц Дэйв догадался. Мистер Ховерс.

Нейт, видимо, как-то узнал о жалкой попытке самоубийства. И пресек издевательства над своей собственностью. Он не хотел терять ценного раба. Странно такое говорить, но Дэйв был за это благодарен. Действительно благодарен. Хоть кому-то оказалось не всё равно, что с ним происходит.

Оставшиеся два года он доучился почти спокойно. Тянул из себя жилы, боялся не оправдать надежды покровителя, боялся, что тот снимет с него свою защиту, и всё снова станет, как прежде... Но этого не произошло. Дэйв старался! Очень старался и смог - сдал-таки все экзамены на "отлично". После чего второй раз в жизни свалился без сознания от нервного истощения. Прямо в экзаменационной аудитории.

Диплом ему привезли в больницу. Оплатил лечение, конечно же, Нейт Ховерс. И он же прислал курьера с очередным пластиковым пакетом, в котором лежали недорогой костюм, пара рубашек, галстук и ботинки. На первое время. Чтобы было в чем ходить на работу. О Дэйве снова заботились.

Он сидел в больничном туалете и плакал, уткнувшись носом в синтетическую ткань, которая еще пахла магазином: у него теперь есть своя одежда, а не эта интернатская форма! Он почти человек. Почти. Костюм оказался великоват, ботинки маловаты. Но надо было потерпеть всего месяц - до первой зарплаты.

Дэйва взяли работать помощником юриста в один из филиалов юридической конторы "Ховерс и партнеры". На самую низшую должность. Сотни мегабайт инструкций, решений, постановлений и актов. А в дополнение - анонимные издевки и пренебрежение коллег: смешки, сигаретные бычки в ящике стола, мерзкая харкотина в кофе...

Они смеялись, твари! А он не смел даже поднять глаз, потому что они были людьми Нейта, а Дэйв очень хорошо усвоил, что интересам Нейта нельзя противостоять. Он по-прежнему видел в кошмарах отблески электропечи и слышал вопли сгорающего заживо человека.

Не раз по вечерам, сидя в своей крохотной съемной квартире, Дэйв задумчиво рассматривал лезвие кухонного ножа. Иногда ему казалось, что вот-вот почти хватит духу... Нет. Не хватило.

У его коллег было всё: молодость, положение, поддержка семей, дерзость, самоуверенность, друзья, женщины. А он, Дэйв, оставался унылым задротом, на которого смотрели, как на мусор. Это был какой-то медленно сужающийся круг...

Выход отыскался неожиданно.

В тот вечер начальник навалил на безотказного сотрудника работы вдвое больше обычного. Просто спихнул на него свои дела, чтобы особо не напрягаться. И Дейв, тихо зверея от бессильного бешенства, всё перебирал и перебирал запутанную документацию по одному из разделов. Время уже перевалило за десять вечера, офисное здание опустело. И только над столом младшего юриста Парсона горела лампа.

Когда в кабинет вошла работница клининговой компании со своей тележкой. Дэйв ее даже заметил, настолько был погружен в документацию. И не замечал до тех пор, пока девчонка нечаянно не задела его стул мопом, надраивая пол. Вот тогда Дейв первый раз в жизни потерял контроль над собой. В нём разом вскинулся, становясь на дыбы, весь накопленный гнев.