– Не плохо, сын!
– подумав, сказал отец.
– Как ты до такого додумался?

– Да случайно!
– отмахнулся я.
– Мы, вот, в школе стенгазете оформление оригинальное придумывали... ну, и как-то мне твой бункер вспомнился...

– А подвох в чём?
– хитро прищурился отец.

– Подвох?
– делано удивился я, и нервно усмехнулся. Усмешка вышла кривоватая.

– Давай уж! Выкладывай!
– хмыкнул отец.
– Спорю, у тебя уже и художница для этой работы есть!

– Е-есть..., - осторожно сознался я, - фрилансер..., оплата сдельная, расчёт безналичный...

– И какой тебе с этой сделки процент?

– Эм... как-бэ...
– я замялся, не зная, что тут соврать, но отец давить не стал, отмахнулся:

– Да ладно тебе! Меня всё устраивает! Идея действительно дельная, так что, если твоя художница не какая-нибудь криворукая студентка...

– Нет, что ты!
– замахал я руками.
– Опытная художница, с внушительным портфолио!

– Ладно-ладно! Скинь мне на 'и-майл' ссылку на её портфолио, я завтра гляну, пока в пробке будем стоять, и, если там не полный отстой, сразу и договор организуем. Всё! Сейчас спать!

Я по-деловому кивнул отцу, и отправился к себе в комнату, что бы скинуть отцу творческий псевдоним мамы, и отписать Дашке. Сон юного мага

[раннее утро пятницы]

Мы с Железным Дровосеком сидели на балконе его башни в Оазисе, и неспешно попивали чай. Впрочем, сейчас сенсей был без своей монструозной самодвижущейся брони, и даже без любимого гигантского боевого топора, так что не 'Железный Дровосек', а просто Мет. Или Мэтр - так ему всегда больше нравилось. Сидели мы прямо на перилах балкона, свесив ноги, чай был в меру горячий, чайник парил прямо в воздухе у учителя под рукой, а вид на цветущий Оазис с балкончика открывался изумительный.

В Оазисе вечно что-то цветёт, знаете ли. Одно отцветает, другое зацветает. Зим в здешних местах как таковых не было - субтропики же. К тому же среди местных есть настоящие таланты в ботанической магии. Сейчас, например, тут отцветали яблони и груши. Лёгкий ветерок кружил в воздухе нежные лепесточки. Дело было к вечеру, солнышко неспешно опускалось куда-то за вершины отцветающих яблонь. В небе поблёскивали тончайшие паутинки. Виноградные лозы оплетали ажурные башенки. Внизу, вон: местная детвора копошились в кустах боярышника, который тоже уже зацвёл. Во дворике под башней Железного Дровосека наши Роджер, Вацлав и Хельга лузгали семечки, и о чём-то лениво переговаривались. Откуда-то слышится протяжная песня. Красота!

– Хорошо!
– выдохнул я, после очередного глотка чая.

– А то!
– хмыкнул Мэтр.
– Зелёный чай из-за низкой ферментации чайного листа не отличается варварской яркостью вкуса и аромата. Тут и вкус и аромат тонкие, с едва уловимыми нотками.

Сенсей сделал показательный затяжной глоток, и продолжил с ленцой в голосе:

– А знаешь ли ты, мой юный падаван, что происходит, когда ты пытаешься распознать тончайшие нотки аромата и вкуса?

Я сделал осторожный глоток, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Сенсей улыбнулся и продолжил:

– Так ты качаешь свой мозг!
– заявил маг.

– Да ну?...
– выскочило из меня. Мэтр нахмурился, но всего на секунду, и невозмутимо объяснил:

– Говорят, за нашу способность распознавать образы отвечают теменная и височная доли мозга, - задумчиво проговорил он.
– Вот и получается, что когда ты тренируешься различать едва уловимые нотки вкуса, запаха, то ты тренируешь свой мозг. Вот почему гурманы и эстеты в сложной ситуации, скажем, при пилотировании автомобиля через сложную дорожную развязку, замечают больше деталей и факторов, влияющих на безопасность дорожного движения, быстрее и вернее их оценивают и учитывают, чем не гурманы. Мы вообще-то не компьютеры, знаешь ли. Мы мыслим не цифрами. Наше мышление образное и ассоциативное. Так что без малого всё наше мышление основывается на системе распознавания образов на базе ассоциативного хранилища архетипов восприятия.

Я подумал, и сделал ещё один осторожный глоток, внимательно прислушиваясь к ощущениям.

– Какой-то фрукт, - проговорил я задумчиво, но вслушавшись в послевкусие, уточнил: - вернее, фрукты, - а потом сделал ещё один глоток, и, глядя на улыбку учителя, объявил: - Ягоды! Это не фрукты, это ягоды!

– Верно, юный падаван!
– хмыкнул хитрый сенсей, и тоже сделал глоток чая, прикрыв глаза от удовольствия.

– Но это только внешняя сторона, - объявил Мэтр пару глотков спустя.
– Ведь чайная церемония, в основном, это внутренняя работы с энергией Ци. Ты делаешь глоток чая на вдохе, и сосредотачиваешься на том, как энергия Ци втекает в тебя с этим глотком, как разливается по телу, как промывает твои чакры, вынося оттуда всякую скопившуюся в чакрах грязь. А на выдохе ты сбрасываешь лишнюю энергию в космос.

Я задумался: он серьёзно, или прикалывается надо мной? И спросил осторожно:

– Зачем же сбрасывать энергию в космос? Она мне пригодится.

– Зачем?
– поинтересовался Мэтр.

– Что бы быть энергичным, - заявил я.

– Всё яд и всё лекарство, как говаривал Парацельс, дело в дозах, - хитро прищурился маг.
– Избыток энергии Ци так же вреден тебе, как и недостаток.

Выходит, он не прикалывался. Я задумчиво сделал ещё глоток, вслушиваясь, как тепло разгорается в области солнечного сплетения, и затем растекается по телу, и как с выдохом уходит напряжение и тревога. Я и не замечал до этого, что был несколько напряжён и чем-то встревожен. Да какая разница, чем? Сейчас я пью чай с учителем, а тревоги и проблемы могут подождать.