– Ладно, - проговорил я, - не надо нам ничего, мы дома повеселимся. Что я, шут, народ веселить, просить будете, не буду выступать! – повернулся и пошёл.

– Саша, как ты так можешь разговаривать с учителем? Ну-ка, вернись!

Я вернулся, я любил Антонину Павловну, и она меня любила.

Почему я должен грубить и ссориться с ней?

– Простите меня, Антонина Павловна, я не должен был говорить, что думаю, я ведь ещё ребёнок…

– Опять ты за своё. Хорошо, я поговорю ещё раз с Алевтиной Андреевной.

– Зачем? – удивился я, - Я представил, как все будут хохотать над нашим номером, и мне стало неловко.

– Ты… Ты невыносим! – Антонина Павловна всё-таки обиделась.

Ну вот, и здесь всё испортил. Хотя всё равно нас не включили в программу. Сейчас уже самому идея сплясать ламбаду была не очень нормальной. Да ну их! Сейчас встречу Сашу! Я побежал, перемена маленькая, я и так столько времени на глупости потратил.

Саша меня уже ждал. Я обнял его, прижался:

– Я соскучился… соскучилась! Никак не привыкну.

– Называй себя, как хочешь, я тебя любую люблю.

Я хихикнул: - Ты ведь до сих пор не уверен…

– Уверен, я тебя по запаху отличаю.

– ?

– Ты вожак стаи, и удивляешься. Самцы и самки по - разному пахнут.

– Я самочка?

– Как я – самец.

– Ух, ты, мой…

– Денисова! – услышал я грозный окрик, и оглянулся. К нам подходила директриса: - Белов, сними Денисову с подоконника, что ты её всё время туда сажаешь?

– Так она повыше…

– Садитесь на скамеечку.

– Слушаюсь.

– Антонина Павловна сказала, что вы отказываетесь выступать на Новогоднем вечере, это так?

Саша испуганно посмотрел на меня.

– Я смотрю, Белов даже не в курсе.

– А что случилось, Саша?

– Да, да, пусть всё расскажет.

– Так, пустое. Я спросил… спросила у Антонины Павловны, когда мы будем репетировать с группой, мне сказали, что группой заняты взрослые, тогда я и подумал, зачем нам выступать, для нас это прекрасно сделают взрослые, а мы будем смотреть и радоваться. В чём проблема?

– Но вы уже заявлены на танец, - неуверенно сказала директриса.

– Зачем нас заявлять? Будут танцы, и мы будем танцевать, если разрешат малышне…

– Денисова, это твоё последнее слово?

– Я не пойму, Алевтина Андреевна, что вы от нас хотите? Вы же отказали нам в выступлении?!

– Мы просто сократили ваши номера до одного.

– Они связаны.

– Как может быть связаны ламбада, и вальс Ледяной Принцессы?

– Людьми.

– А, поняла, Зверев, второй поклонник Денисовой, - она с интересом посмотрела на меня: - И как это вы…

– Обратите внимание, Алевтина Андреевна, мы ещё дети, и взрослые глупости нас не касаются. Мы пока только дружим.

– Ну да, ну да. Я почему-то уверена, что у вас всё серьёзно.

– Настолько, насколько возможно в нашем возрасте, - отрезал я.

– Вообще, интересно было бы посмотреть, что вы придумали.

– Увы, это невозможно, вот если бы это было пионерским заданием…

– Что ты постоянно вспоминаешь о пионерах?

– В прошлой жизни я был пионером. Разве плохо: «Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: быть честным, смелым», ну и так далее.

Клятва юного пионера.

– Понятно с тобой всё, Денисова, а с тобой, Белов, думаю, разговаривать бесполезно? – Саша пожал плечами.

Алевтина Андреевна удалилась. Прозвенел звонок.

– Отняла у нас столько времени, - вздохнул я.

– Зачем ты это сделала? – спросил Саша.

– Что я сделала?

– Отказалась от выступления.

– Это не я отказалась, они не разрешили.

– Ну и ладно, дома повеселимся.

– И я так думаю.

На урок Антонина Павловна пришла с небольшой задержкой. Разрешив сесть, она сразу сказала:

– Денисова, к доске.

Я встал, и вышел к доске, взял мел, приготовился писать задание.

– Так, Денисова, тебе придётся сменить форму, так решили на педсовете.

– Чем вас не устраивает эта? – удивился я.

– С завтрашнего дня ты должна ходить в форме, соответствующей твоему полу.

– Во - первых, - задумчиво сказал я, - до завтра я не успею, а во-вторых, Антонина Павловна, неужели вы действительно хотите заставить меня ходить по морозу в одной юбке?

– Почему в одной юбке? наденешь рейтузы.