– Трусишь?

– Не хочу, даже случайно, повредить тебе лицо.

– Ты же знаешь…

– Я же говорю, случайно, - сказал он, делая знак своим.

Ребята кинулись стенка на стенку, во мне вскипел адреналин, глаза заблестели.

– Хочешь к ним? – понял Славка, надевая кастет. Я кивнул, - Пошли? только, давай, осторожнее.

Мы тоже ринулись в драку.

Дрались мы на пустыре, далеко от посторонних глаз, чтобы никто не помешал. Ребята Славки взяли с собой ножи, кастеты и цепи.

Мы же действовали голыми руками, отрабатывая навыки обороны без оружия. Долгое время я учил ребят и девчат ускоряться, в бешеном ритме сжигая калории, так что они все были поджарые, как волчата. Сейчас они носились, будто размытые тени, уклоняясь от железа. Правильно распределившись по территории, ребята не мешали друг другу, не давая, однако, простор противнику, который быстро нёс потери, выбывая с разбитыми носами, или валяясь на земле, корчась от боли.

Я вихрем пронёсся сквозь дерущихся и скоро был обвязан цепью, за поясом торчало несколько ножей, а ребята с кастетами вопили от боли с вывихами. На этом кровавая битва закончилась.

– Ну, Сашка! – недовольно сказал Славка, не дал даже повеселиться!

– Понимаю тебя, - отозвался я. Даже разогреться не успел. Все целы? – обратился я к своим.

– Гришке бок разрезали.

Я осмотрел небольшой разрез, который мог быть большим, если бы не широкий пояс. Наши девочки достали аптечку:

– Шить? – спросили меня.

– Спросите у Гришки, - ответил я, - разрез неглубокий, шрам будет незаметный. С другой стороны, вам нужна практика. Решайте сами, - я отошёл к бревну и сел на него. Рядом присел Славка.

Наши воины выстроились, кто мог стоять, перед нами.

Со стороны наших сестёр милосердия послышалась какая-то возня и вопли.

– Что там? – поинтересовался Славка.

– Гришку зашивают.

– Сильно порезали?

– Царапина.

– Зачем тогда шьют?

– Практикуются. Теперь Гришке стоять на воротах и уворачиваться от мячей, которые будут пробивать всей командой.

– Жестоко у вас.

– Тяжело в учении… Где твои страдальцы? Ведите к милосердным сёстрам.

– Не, мы сами.

– Вы умеете вправлять кости? А то можно ещё хуже сделать. Мы практиковались в травмпункте, ассистировали врачам в гололёд.

– Всё-то ты продумал.

– Нужно заботиться о своей стае.

– У тебя тут только стая?

– Видишь зелёные галстуки? Это скаутский отряд нашего класса. Кстати, ты подал мне дельную мысль. Для стаи я введу серые галстуки. Так. Отряд! Строиться! – встал я, - в две шеренги становись!

Я пошёл осмотреть боевые потери.

Особых потерь не было. Появилось несколько синяков, кому-то разодрали штаны, кому-то куртки порезали.

– Не очень хорошо, - недовольно сказал я, - чем будете объяснять синяки?

С Димкой побоксуетесь, что – ли?

Ребята молчали. Зачем возмущаться, если командир хочет, чтобы битвы проходили без потерь?

С воплями подбежал Гришка.

– Разрешите встать в строй? Спасите от этих палачей!

Палачи бежали следом.

– Заштопали больного? – спросил я их.

– Надо йодом смазать, да повязку наложить, а он бегает! Визжит, как девчонка!

– Забирайте! А ты, Гриша, не усугубляй! И так провинился по самое нехочу!

– Есть… - вяло ответил Гришка, и был уведён девчонками долечиваться.

– Вольно, разойдись. Зашивайте пока свою рвань.

– Что решил? – спросил я Славку, - тот пожал плечами:

– Не знаю. К тебе я не пойду.

– Почему?

– Д ну, ходить под девчонкой…

– Я не девчонка!

– Я-то знаю, другие на смех поднимут.

– В стае часто вожаками бывают волчицы.

– Волки умнее людей.

– Тогда думай. Помощь точно не нужна?

– Если можно, пусть вывихи вправят.

– Договорились. Сейчас организуем. «Толик, подойди».

Толик не слышит меня, он думает, что сам хочет сделать то, что я прошу.

Толик не подошёл, подбежал.

– Как ты вовремя! – похвалил я, - передай, пожалуйста нашим сестричкам, пусть вправят вывихи.

– Есть! – козырнул Толик.

– Военная дисциплина? – спросил Славка.

– Да, когда мы на задании, приказы командира не обсуждаются без разрешения.

– Круто. Я подумаю. Кем ты планируешь меня поставить?

– Капитаном своей команды, - пожал я плечами, - кстати, ты обещал нам матч.