– Сделаем. Боюсь, и там вы разнесёте нас в пух и прах.

– Смотря, какой у вас тренер… - опять раздались вопли со стороны больных.

Славка поёжился: - не хотел бы я попасться в руки твоим живодёркам!

– Они делают благородное дело, не обижай моих девочек. Ну, всё. Нам пора, у меня ещё один визит. Хочу на военной базе полигон арендовать, надо идти, договариваться.

– На какие шиши, - криво усмехнулся Славка, - или о бескорыстии – только красивые слова?

– Отчего же? добрым словом многого можно добиться, особенно, если обратиться с ласковым словом к своему будущему свёкру.

– Везёт тебе, Сашка, - вздохнул Славка, - и муж красавец, и свёкор – начальник базы.

– Вот и возьми часть везения себе.

– Ладно, пока!

Мы пожали друг другу руки и разошлись.

Противоборствующие стороны покинули пустырь. Вражеский арсенал мы закопали здесь же, негоже по городу ходить вооружёнными, можно и в ментовку попасть. А вот почему ребят Быка не трогают? Это наводит на определённые размышления.

– Толик! – сказал я, когда мы приехали в город, - Нам с Сашей надо к его родителям. Надо договариваться насчёт полигона с папой.

Толик надул губы: - Я уже лишний? Вы там, наверно, на ночь останетесь.

– Может, и останемся. А ты с Юриком. Будет нам всем просторно.

– Да, вы там без присмотра…

– Толик, не наглей.

– Ладно, - тяжело вздохнул Толик, - я буду ждать, не задерживайся.

– Ты можешь себе представить, - когда мы разошлись в разные стороны, - ещё осенью он пробирался под мои окна тайком, чтобы только увидеть мой силуэт в окне?

– Чем больше позволяют, тем больше хочется, по себе знаю. Однако, как сильно Толик тебя любит! А тут я: раз, и отбил!

– Да, вы молодцы с Толиком. Дружите, заботитесь друг о друге, снимаете друг другу напряжение…

– Откуда ты… Толик сказал?! – покраснел Саша.

– О таком разве говорят? разве что в сердцах, но Толик не мог. Я тебе разве не говорил, что в пошлой жизни я был мальчиком? Я всё про вас знаю, даже знаю, что вы чувствуете, как тяжело вам, что надо выпустить накопившееся. Я понимаю и прощаю вас. Не прощу только измены, потому что половой акт предполагает симпатию. Там у вас чуть ли не любовь, а тут, как ты сказал, мучение.

Саша посопел и спросил.

– А ты как? Тебе же тоже хочется.

– Жутко хочется. Но, во - первых, у меня нет предстательной железы, а во-вторых, я теперь не принадлежу сама себе, всё это твоё, поэтому держусь.

– Ты моя самая любимая, Саша, прости меня, если чем обидел.

Дома мы помылись от пота, переоделись в шортики и маечки, и, в ожидании папы занялись обсуждением насущных дел.

Я поделился своей мыслью о выделении стаи из отряда посредством присвоения им серых галстуков. Саша горячо одобрил это предложение, потому, что сам хотел к нам, но возраст не позволял, вырос он уже из пионеров. Теперь же до него ещё нам предстоит дорасти.

Затем я рассказал о переговорах со Славкой.

Саша задумался.

– Правильно Славка говорит, больших надо учитывать, были бы это просто пацанские разборки, всё было бы намного проще.

– Будем посвящать тренеров в наши дела?

– Наверно, придётся. Хотя и не хочется страшно.

– Всё равно узнают, так лучше сами скажем, а то могут отстранить от тренировок. Боевое самбо под запретом, а мы его применяем.

– Если бы применяли вовсю, уже были бы калеки.

– И тем не менее.

Я заметил, что Саша как-то неестественно себя ведёт: зажимается, краснеет, зачем-то положил себе на колени тетрадку.

Особого внимания я не обращал, увлекшись разговором, мешает ему что-то, может, шорты жмут.

В прихожей раздался шум, мужской голос пробасил:

– О! Наконец-то доченька пришла навестить старого отца!

Неожиданно для самого себя, я вскочил на ноги и, взвизгнув: - Папочка! бросился в прихожую. С разбега повис у Ивана Александровича на шее.

– Доченька! – схватив меня в охапку, прорычал папа Саши, осторожно поцеловав меня, - подожди, помоюсь, побреюсь, тогда расцелуемся с тобой, а пока помоги маме разобрать покупки.

Честно говоря, Елену Владимировну я слегка побаивался. Что там говорить, сам Иван Александрович робел перед ней, но я увидел, что она тоже рада мне, она крепко обняла меня, и со смехом расцеловала в обе, ставшие пухлыми, щёчки.

– Вот так ты гораздо лучше выглядишь, а то тогда пришла. Я даже испугалась.

– Родители стараются, откармливают жирной пищей. Хотя, одна тренировка, и я опять голоден.

– Зачем тебе эти мучения? Перестала бы себя истязать, глядишь, уже оформилась бы в девочку.