– Да, верно,- ответила женщина.

– Я приглашу секретаря.

– Зачем?

– Вести протокол.

– А вы сами не могли бы его составить? Мне так неловко говорить об этом.

– Вообще-то, положен секретарь... Хорошо, обойдемся без него.

В комнате стало тихо. Было слышно: за стеной, картаво тараторила печатная машинка.

– Не знаю с чего начать.
– сказала женщина, стараясь не смотреть на чиновника.

– Хорошо, я буду спрашивать, а вы - отвечайте.

– Да.

– Попробуйте объяснить причину вашего желания развестись.

Женщина задумалась.

– Знаете,- она была молода, привлекательна, и чиновнику было приятно смотреть на нее,- муж у меня верующий человек. Когда мы познакомились, он говорил, что верит в бога, но я не придала этому значения, потому как не знала, насколько он религиозен. А, впрочем, если бы и знала!.. Я не сказала ему... Я была замужем два года, мы развелись, детей не было. Я решила: не стоит об этом говорить.

– А почему вы так решили? Были опасения?

– Нет, вовсе нет. Не могу объяснить, почему... так получилось. Сказала примерно через месяц после свадьбы.

Женщина умолкла. Было слышно, как движется маятник в стенных часах. Комната, в которой располагался кабинет чиновника, была небольшая: кое-как умещался стол со старым, удобным креслом, узкий, двухстворчатый шкаф для бумаг, пару стульев у стола, и крохотный столик у двери, предназначенный, наверное, для секретаря. Женщина сидела на краешке стула, рядом со столом чиновника, опустив голову.

– Что было дальше?

– Он сказал: грех жить с разведенной. Я приняла его слова за шутку и предложила развестись, но это была не шутка. Он сказал, что не может стать вдвойне грешником.

Женщина подняла голову, посмотрела прямо в глаза чиновнику и спросила:

– Жить вместе - грех, разводиться - грех, что за религия такая?

– Вы не волнуйтесь...

– Простите меня, это все нервы. Я тогда подумала: все уладится. Да только ничего не уладилось. Все пошло кувырком. Он, с тех пор, не спал со мной. Поначалу я думала, что он ревнует меня к прошлому, и это пройдет. Да только ничего не прошло. А потом я поняла: он не станет больше спать со мной. Он любит меня, но спать со мной он не станет, а я ведь женщина, я не могу так. Я люблю его, но я женщина... женщина...

вот дела люди разводятся из-за измен или ссор а тут бред нужно быть ненормальным чтобы не спать с такой женой.

– А он нормальный? Вы уж извините меня,- сказал чиновник вслух.

Она кивнула. Волосы пружинисто закачались.

– Он хороший человек... Мне будет тяжело расстаться, а ему будет еще тяжелее. Только по-другому нельзя. Я не хочу изменять ему, но я женщина, и мне хочется иметь детей, и - все, что имеет жена от мужа.

– Да, да, я понимаю, понимаю,- повторил чиновник.- А муж ваш - духовное лицо?

– Нет.

– Но откуда эта религиозность?

– Я не знаю. Он говорил, что вера или есть, или ее нет, и если она есть - не следует узнавать причины.

– А вы никогда не ссорились из-за этого?

– У меня было чувство, будто муж сожалеет из-за того, что я не могу разделить его веру. Я чувствовала, что его это мучит... Знаете, я хотела бы верить, но - не могу. Нет у меня этого!

Женщина сидела на стуле очень прямо. Она молчала. Ее опрятные волосы свесились, точно и им нечего было сказать.

– Может все образуется?..

Женщина покачала грустными волосами.

– Нет, уже не образуется - поздно. Слишком поздно. Теперь я понимаю: нечего искать причину - ее просто нет. На первый взгляд все понятно, и можно отыскать причину, и разобраться во всем, а может, даже, и выход найти... Но, начнешь разбираться по-настоящему, и тогда понимаешь: все - пустое, нет никакого выхода. Только для вашей бумаги это слишком туманно, а вам ведь нужна ясность, верно?

Чиновник смотрел на эту странную женщину.

– А может не стоит разводиться?- сказал чиновник и тут же прибавил.- Мы обязаны так говорить, понимаете?

– Да, но это ни к чему. Вас что-нибудь еще интересует?

– Нет, спасибо. Думаю - все ясно. Через месяц-два, думаю, все должно закончиться.

– Хорошо, я могу быть свободна?

Чиновнику было жалко ее, но он ничего не мог поделать, разве только дать ход делу.

– Я сделаю все, что в моих силах,- сказал он.

– Я могу идти?

– Да, конечно. На следующей неделе зайдите подписать протокол.