– Ее будут трогать, проводить вскрытие, бальзамировать. Как гадко все это видеть в своей голове.
– Старуха сцепила зубы.
– От этого можно отказаться?

– Нет. Простите.

Мисс Клэтчер попыталась дотянуться до сигареты, оставленной Бруно. С-под подушки она вытащила зажигалку и, после острого щелчка, начала выпускать дым в сторону потолка. Слезы не успевали засыхать на лице, как на них падали новые, но уже без звука. В комнате было как никогда тихо.

– Я найду того, кто это сделал, - убеждал ее детектив.
– Не важно сколько пройдет времени, мы посадим этого человека за решетку. Он предстанет перед обществом и попросит прощение.

– Оно ничего не значит. Прощение не возвращает людей к жизни.

Она была права.

– Я слышала о вас. Видела по телевизору и читала в интернете. Вы поймали того маньяка, который пугал наших женщин пять лет назад.

– Это означает, что вы мне верите?

Она не ответила, потому что с больным видом наслаждалась куревом.

И в этот момент детектив почувствовал резкий удар сердца, что чуть не выскочило из-под его груди. В другом конце комнаты висела картина, о которой он впервые подумал, увидев труп девушки.

– Это Люсьен Фрейд и его дочь?
– не слыша себя спросил полицейский.

– Да.

В золотой рамке была видна голая девушка, лежащая на красном диване. В глаза Бруно бросалась ее красота: большая грудь, пышности которой придавали масла на холсте, стройное тело, вызывающий взгляд и волосы на лобке. Как Дженнифер, только без покрывала.

– Это оригинал, - вставила старуха.
– Подарок от ее отца. Дело в том, что на картине действительно изображена дочь художника - Белла. Он был художником, а она - его музой. Они показали всем, что такое хрупкие отношение между папой и его дочуркой.

Через пару тихих секунд Эйдин зарыдала.