— Оу.

— Я думала, ты ушла.

— Ну, думаю, небольшая неловкость никого никогда не убивала, — сказала Кларк, тихо смеясь, и Лекса улыбнулась.

— Могло быть и хуже, — язвительно ответила она. — У тебя могла бы быть огромная картина с твоей голой задницей, висящей позади тебя.

Щёки Кларк залило ярким румянцем, который прекрасно смотрелся на её бледной коже.

— По крайней мере, это милая попка, — сказала она, и Лекса, не сумев сдержаться, засмеялась. Смех буквально выскакивает из неё, требуя свободы, и брюнетка благодарна ему, потому что он истощает висящую в воздухе напряжённость, и на мгновение они стали теми, кем были раньше.

Вибрация телефона Кларк разрушила этот момент, она посмотрела на экран и вздохнула:

— Мне нужно идти. У меня личная встреча с коллекционером через час.

Смех Лексы рассеивается, но улыбка остаётся, и она отвечает:

— Я говорила тебе, Кларк.

— Говорила мне что?

— Что ты станешь кем-то.

Кларк долго смотрит на девушку, затаив дыхание и сохраняя молчание, прежде чем поднять голову в потолок. Глаза мокрые. Девушка испускает раздражённый вздох. Она твёрдо кивает и поднимается со своего стула:

— Увидимся за ужином на следующей неделе.

Лекса кивает и позволяет ей уйти, прежде чем самой подняться со своего места. Она хватает свою сумку, берёт недоеденное печенье и уже остывший кофе. Она делает глоток и выходит из кафе.

Она обхватывает себя руками на холоде и заходит за угол. Девушка находится не слишком далеко, чтобы услышать, как её имя рассекает воздух.

— Лекса!

Брюнетка обернулась вокруг себя, и её сердце подпрыгнуло до самого горла. У неё есть время только для того, чтобы сделать глоток, прежде чем Кларк добежала до Лексы. Облака дыхания проносятся перед нею с каждым быстрым шагом, брюнетка наблюдает за каждым, когда они выходят изо рта Кларк и рассеиваются. Последнее облачко было уже напротив лица самой Лексы за секунду до того, как Кларк обхватила шею девушки и прижала к себе в сильные, тесные объятия.

Холодный воздух сдавливает, проникает в лёгкие и прожигает на выходе, словно слеза, которую девушка только что видела на лице Кларк. Эта сдавленность, так или иначе, уменьшилась и опаляет, словно кислота. Она не колеблется, когда грудь блондинки прижимается к ней, когда руки Кларк оборачиваются вокруг неё и одна скользит по её волосам. Лекса обвивает свои руки вокруг талии девушки и держит её близко к себе, стараясь не пролить кофе; склоняет лицо к шее Кларк и вдыхает её родной аромат с примесью незабудки. Пусть этого будет достаточно, чтобы прожить всю жизнь…

— Я никогда не могла тебя ненавидеть, — прошептала Кларк ей на ухо, и Лекса знает, что это не так.

Этого недостаточно.

Этого никогда не будет достаточно.

========== Глава 2: Так или иначе, всё осталось по-прежнему. Часть 4. ==========

— Лекса, ты не можешь взять и уйти. Ты уже так много сделала. Ты просто должна продолжать.

Лекса вьёт завитки на своей подушке, телефон зажат между материалом и ухом. Это первый раз за недели, когда она может спать в своей постели. Но она не может. Лекса не спала практически всю ночь, и когда солнце встало, такое чувство, словно глаза горят. В стене дыра от телевизионного пульта, в мойке — разбитая тарелка, подушка — всё ещё влажная от слёз. Брюнетка не думает, что она никогда столько не плакала, но бросать вещи, ломать что-то — это ново.

Она чувствует себя опустошённой.

— Какое это имеет значение? — ворчала она в телефон. Голос скрипучий и напряжённый от плача. — Что вообще может иметь какое-то значение, если я не могу поделиться этим с ней?

— Это важно, Лекса, — сказала Аня. — Ты знаешь, это важно.

— Важнее, чем Кларк?

— Ты должна перестать делать это, — сказала Аня ей, вздыхая в телефон. — Ты не можешь сравнивать карьеру со своей девушкой, потому что ты не должна выбирать. Лекса, я знаю, что-то, что ты имеешь с Кларк — это редкое и особенное и, блядь, в основном, это прекрасно, но ты должна жить своей жизнью. Кларк здесь живёт своей. Она могла бы быть в кавардаке сейчас, но она добивается успехов. Она продаёт свои работы. Она делает то, что планировала, и ты делаешь то же самое. Ты рвала задницу ради оценок, так что ты можешь жить для себя. Этот путь лучше, чем тот, с которого мы начинали. Ты уехала туда, чтобы воспользоваться этой возможностью и сделать всё самостоятельно, а потом посмотреть, как далеко ты сможешь продвинуться. Они предложили тебе полную ставку. В этой-то компании. И, Лекса, это огромное достижение.

— Я знаю.

— Я знаю, что ты знаешь, так что прекрати. Прекрати говорить об увольнении. Прекрати говорить о том, как это того не стоит, потому что это стоит. Ты заслужила этого. Ты заслужила эту возможность, для которой ты упорно работала, так что прими это, потому что ты сама знаешь, что должна. Ты знаешь, что хочешь этого, и ты знаешь, что Кларк тоже хочет этого для тебя.

— Кларк хочет, чтобы я вернулась домой, — Лекса издаёт скрежет напротив своей подушки и тянется, чтобы протереть щипящие глаза. — Она хочет, чтобы я вернулась домой.

— Да, она хочет, и это потому, что она любит тебя, — сказала Аня, — но она всё равно хочет, чтобы ты добилась успеха. Она хочет, чтобы ты воспользовалась такой возможностью, и Кларк хочет, чтобы у тебя были мечты, и, Лекса, это всё потому, что она любит тебя.

— Я потеряю её, — прошептала Лекса, её грудь болела так сильно, что ей необходимо рукой нажимать на неё. — Я потеряю её, Аня, и не думаю, что я выдержу это.

— Знаешь, что я думаю?

— Что я веду себя как ребёнок?

— Нет, — сказала Аня с мягким смехом. — Я думаю, жизнь может удивлять нас. Я никогда не думала, что найду семью, ты знаешь, особенно не в тощем ребёнке, который ударил взрослого мужика в лицо за то, что попытался дотронуться до меня. Я никогда не думала, что кого-то полюблю, Лекса, но у меня есть ты, а я есть у тебя, и я думаю, что это именно так, как и должно быть. Тоже самое с тобой и Кларк.