Лекса сглатывает ком в горле и снова трёт глаза. Они болят, словно были затоплены всё это время. Девушка не думает, что у неё хватит ещё слёз, чтобы пролить.

— Предопределено быть вместе? — прошептала она в телефон.

— Предопределено.

***

Это, без сомнения, самая неловкая ситуация Кларк, в которой она когда-либо побывала. Их с Лексой однажды даже поймал один из художественных профессоров Кларк. Они были прижаты к стене пустого класса буквально с руками в штанах друг друга. Но, тем не менее, ужин — хуже, намного хуже.

Клиенты ресторана бормочут друг другу, тихо, кажется, беспрепятственно переговариваются, в то время, как за их столом ничего. Тишина убивает, она прерывается лишь скрипом, звуками, с которыми вилки трутся о тарелки и то, как вилки немного ударяются о зубы. Кожа Кларк содрогается. Она уже на третьем бокале вина и отчаянно хочет прекратить этот ужин, просто убежать домой, закопаться головой в подушку и кричать, пока голос не сорвётся.

Зачем, зачем она на это согласилась?

О, да, точно — потому что она чувствовала себя виноватой в неловкой ситуации в галерее, виновна в нарисовании этой картины, которая всё ухудшила; ну, это ладно, а ещё и Финн принял приглашение прежде, чем Кларк смогла открыть рот для ответа.

Кларк не может взглянуть на Лексу. Это происходит каждые десять секунд, как по маслу. Она поднимает взгляд, и, словно девушка чувствует, Лекса тоже смотрит на блондинку. Их глаза встречаются на доли секунды, прежде чем снова вернуться к своим тарелкам, вновь прячась в этой напряжённой тишине, которая превратила этот ужин в полную противоположность того, что должно было быть.

— Мы можем узнать друг друга, — говорила Костиа той ночью. И сейчас вот они, сидят и едят в тишине, которая сохраняется ещё с того момента, как им показали на столик и официант принял у них заказы.

Финн прокашлялся, вытаскивая Кларк из собственных мыслей. Она закрыла глаза при этом звуке, молча молясь, чтобы Финн всосал обратно этот звук и понял, что он всё-таки не хочет пытаться начинать разговор. Кларк хочет, чтобы это жуткое молчание заставило лететь их прямо к концу этой катастрофы как можно быстрее, и любое прерывание только замедлит этот процесс.

— Еда вкусная, — сказал он, не получая ничего, кроме двух любезных улыбок от Лексы и Костии и еле сдерживаемый стон от Кларк.

— Эм, Лекса, — попытался он снова, — вы с Кларк встречались, да?

Желание соскользнуть со стула и спрятаться под столом никогда не было настолько сильно, и Кларк просто физически заставляет себя не сделать этого. Она почти убедила себя, что никто не заметил бы, если бы она как крыса залезла бы под стол и устроила бы перерыв. С другой стороны, она уже может чувствовать скучающий взгляд Лексы, устремлённый на её лицо, словно девушка может читать её мысли и молча кричит: «Не смей сваливать, Кларк!»

Лекса сглатывает мучительно большой ком боли и вытягивает из себя улыбку для Финна, что почти вызывает смех у Кларк:

— Да, — ответила она, и это всё, что она сказала — одно короткое, обрезанное слово, которое для любого, кроме Финна, читалось бы как предупреждение.

Финн, тем не менее, просто кивает и спрашивает:

— Как долго вы двое были вместе?

— Четыре года.

Финн давится креветкой, которую только что затолкал в рот, и голос Лексы звучит монотонно. Она выгибает бровь и спрашивает:

— Ты в порядке?

Кларк жадно выпивает своё вино и хорошенько, твёрдо хлопает по спине парня.

— Да, извините, — сказал он, прочищая горло. — Я просто не ожидал такого. Это долгий срок.

— Меня тоже это удивило, — сказала ему Костиа, и Финн слегка рассмеялся.

— Ну, думаю, это прекрасно, что мы все можем быть друзьями, — сказал она, и Кларк фыркнула в свой пустой бокал. Когда Лекса подняла взгляд на неё из-за этого звука, Кларк может только пожать плечами и постараться не расхохотаться. Этот ужин настолько неловок, что граничит с мучением. Кларк даже может почувствовать высокую температуру, приливающуюся к её щекам и подрывающую способность дать отпор.

— Надеюсь, можем, да, — ответила Костиа, и Кларк снова фыркнула, на этот раз громче. Она чувствует жёсткий пинок по своей голени под столом, и этот пинок, она знает, послала ей Лекса, но она не может взять себя в руки. Это — грёбанная катастрофа.

Финн вытягивается и сжимает её колено, но он иначе понимает её поведение. Фактически, никто не понимает верно это её поведение. Они продолжают ужин со своими неестественными разговорами, будто Кларк там вообще нет, но когда Финн задаёт следующий вопрос, Кларк не может сохранять спокойствие.