– Следует ли из этого, что война, если она начнётся, пройдёт без применения ядерного оружия?
– переспросил Лео, думая при этом, влить ли в себя ещё чашечку зелёной гадости или побаловать себя чем-нибудь посущественнее. Победил страх перед эскулапами: он налил себе ещё зелёного чая.

Мягко, по-шмелиному, загудел телефон. Тембр гудка был подобран психологами специально для Новака - так, чтобы он вызывал минимальное раздражение. Новаку этот звук никогда не нравился, но спорить с психологами было себе дороже.

– Слушаю, - бросил он в пространство.

– Господин Ауль прибыл, - сообщил низкий женский голос, синтезированный компьютером. Президент предпочёл бы иметь живую секретаршу, но это было запрещено специалистами по связям с общественностью.

– Пусть пройдёт, - Президент успешно подавил вздох.
– Вот сейчас мы всё и узнаем.

Полковник Ауль выглядел как настоящий американец. Президенту нравились такие люди - возможно, потому, что он привык чувствовать интеллектуальное превосходство над этой породой.

– Ну, что там говорит наша чудесная машинка?
– поинтересовался Президент.

– Мы сидим уже вторые сутки и читаем правительственную документацию, - с удовольствием сказал полковник.
– Чёрт, до чего же хорошая штука этот квантовый компьютер, всё как на ладони. По названию одного документа выходишь на другой, от него на третий... Всё равно что прыгать по кочкам.

– Это всё очень интересно, - Новак поморщился и подумал про себя, что дураки всё-таки бывают неприятны, - но что эти ребята собираются делать? Они будут бросать бомбы?

– Непохоже, - полковник напустил на себя деловитость, - во всех имеющихся планах применение ядерного оружия даже не обсуждается. Зато обе стороны опасаются, что бомбу применит другая сторона.

– И это заставляет их держаться в рамках, - закончил Лео.
– А вы прокрутили сценарные планы войны?

– Да, результаты здесь, - полковник протянул Президенту тонкую папку цвета салата.
– Мы прогнали несколько тысяч вариантов по нашим моделям. В другом случае это заняло бы лет сто, не меньше. Отличная штука этот квантовый компьютер, - тут полковник решил, что уже достаточно поизображал дурака, чтобы не потерять благосклонность босса, и перешёл к делу, - Результаты очень интересны. Если коротко: поскольку ядерное оружие не будет пущено в ход, то, при условии невмешательства в конфликт третьих сил, они будут сопеть и возиться на коврике где-то с полгода. Японцы вооружены лучше и с боевым духом у них всё в порядке, но русские тоже зададут им жару. Кончится это, скорее всего, поражением России: им придётся отдать острова на более или менее почётных условиях. По нашим расчётам, косвенным результатом войны станет экономический расцвет обеих стран.

– Это ещё почему?
– заинтересовался Новак.

– Ну как же. У японцев начнётся послепобедная эйфория. На этом фоне правительство поднимет налоги, мотивируя это ростом расходов на армию. Но японцы заплатят. Деньги пойдут в исследовательские программы двойного назначения... В общем, из своей экономической ямы они вылезут.

– Дальше всё как у нас, - перебил Крейцхофер.
– А что получат русские?

– Поражение заставит их задуматься о спешном освоении Дальнего Востока. В регион будут вложены серьёзные деньги, чтобы его удержать. Опять же модернизация армии, которая у них затянулась. Это потребует наведения элементарного порядка, а их экономике именно этого-то и не хватает. Плюс выгоды от примирения с Японией: после отдачи островов у японцев снимется комплекс, а включение программ развития Дальнего Востока вызовет бурный рост товарооборота...

– Меня больше беспокоит, что в таком случае получаем мы, - сказал Президент.
– И как это будет выглядеть в глазах общественности.

– Судя по тем документам, которые есть у нас, русские, японцы, китайцы и вообще все заинтересованные стороны только и ждут американского вмешательства, - прокомментировал полковник.
– Для того, чтобы свалить на нас ответственность за происходящее. Как известно, во всём и всегда виноваты американцы.

– Это понятно, - Новак откинулся в кресле, вспоминая, как он, левый журналист, писал нечто подобное.
– И что мы в таком случае будем делать?

– Скорее уж, - в третий раз попытался вступить Джонс, - надо подумать, чего мы не будем делать.

– О!
– Президент поднял палец.
– Очень правильная постановка вопроса. Пусть хоть раз разберутся сами, без нашей помощи.

*

Рита скучала.

Её дежурство затянулось. После сумасшедшего вчерашнего дня, когда рабочая станция, казалось, раскалится добела - такую лавину запросов обрушили на устройство 26 люди из Вашингтона - наступило временное затишье. Разумеется, какой-то дядька в погонах сидел у рабочей станции и долбил клавиатуру, как дятел. Время от времени на экране что-то появлялось. Рите не полагалось знать, в чём роются вашингтонские стратеги, к тому же по экрану бегали какие-то иероглифы, похожие на насекомых, просвеченных рентгеном.

Саму Риту допускали к устройству редко и только под присмотром. Она занималась малоинтересной, но нужной деятельностью на пользу компании - воровала исходный код некоторых программ. На это её квалификации хватало: она могла более-менее внятно представить себе исходники некоторых кусков деассемблированного кода. Правда, машина чаще всего вытаскивала не финальный вариант, а какие-нибудь промежуточные, нерабочие. Тут приходилось возиться.

Но сейчас было дежурство и делать было совершенно нечего. Вообще-то шла очередь Винарского, но тот приболел.