То ли Драпеза немного адаптировалась, то ли соль оказала действие, но розовый ветер у неё в голове поутих, и в ней стали задерживаться мысли. Поэтому она догадалась. И даже осмелилась возразить.

— Если другое направление — Директория… — она сделала паузу, возражений не последовало, — то они нас… опасаются, — сказала она. — И как же?

— Мы работаем над этим, — Верховная звучно переступила с ноги на ногу, и Драпеза поняла, что та стоит. Она с трудом подавила порыв вскочить и уступить место.

— В Директории нас и в самом деле опасаются. Ты не представляешь, сколько мне пришлось заплатить за львикин ребилдинг. Просто потому, что в ихнем ИТИ никто не хотел работать с поняшей. Я решила вопрос деньгами, и то с трудом. Но всё можно изменить, если действовать целеустремлённо. Я веду осторожную политику сближения по многим направлениям. Очень осторожную. Потому что преодолевать… — она задумалась.

— Предвзятость, — Молли не хотела перебивать Великую, она хотела помочь найти подходящее слово.

— Предвзятость? Ох, это было бы прекрасно, — вздохнула Верховная. — С предвзятостью можно бороться разными способами. Например, правдой. Но нет. Они относятся к нам ровно так, как и должны. Тот же губернатор Пендельшванц — очень умное существо без предрассудков. Более того, он любит и ценит нашу культуру. Начиная от пуховых одеял и кончая романчиками Папилломы. Да-да, он их тоже почитывает… Но если бы у него была возможность высыпать на нас что-нибудь вроде Ясного Перца — он бы это сделал. Потому что мы обладаем технологией управления, которую они не могут воспроизвести. А если бы даже и смогли — все устои и принципы их общества отправились бы прямо к Дочке-Матери. И это далеко не самый худший их кошмар, — последнее слово Мимими подчеркнула голосом.

— Но это же… — начала Молли и заткнулась.

— Ты хотела сказать «Найтмэр Блэкмун — это легенда»? А ты уверена?

Драпезе стало как-то неуютно. И совсем-совсем неинтересно.

— Если бы ты вошла в Пуси-Раут, — сказала Верховная, — то знала бы о легендах больше. Хотя бы — как Пуси-Раут образовался на самом деле. Каковы его реальные полномочия. И что он должен делать в некоторых ситуациях. Например, в том случае, если я свихнусь от чувства собственного величия и начну вести себя как та кобыла… Ладно, Дочь бы с этим, — закруглила Верховная опасную тему. — Я объяснила тебе — зачем. Теперь — что. Мне не нужно, чтобы в Директории нас полюбили. Или даже перестали бояться. Это и невозможно, и не нужно. Мне нужна… назовём это разрядкой напряжённости. Наша цель в том, чтобы они перестали смотреть на нас как на существ, с которыми вообще невозможно иметь дела. И стали терпимы ровно настолько, чтобы пустить к себе жить немножко маленьких разноцветных лошадок. Чтобы в Директории от поняш не шарахались. А для этого нужно кое-что поправить и у нас. Нам нужно стать менее опасными и более открытыми. Чтобы иностранец в Эквестрии больше не воспринимался как электорат, которым можно и нужно овладеть. Кстати, это слово придётся вывести из употребления.

— Почему? — удивилась Молли.

— Некоторые неприятные вещи становятся более приемлемыми, если их переименовать. Хотя бы — вся эта наша терминология, связанная с овладением, няшем и так далее. Папиллома предложила слово «овладение» запретить. И назвать это «дружбомагией».

— Чего магией? — не поняла Драпеза.

— Магией дружбы, — Мимими коротко ржнула. — Звучит смешно, а значит — не страшно… Причём новое слово нельзя вводить указом. Это должно стать модным. Как и ряд других вещей. Например, межрасовый секс. Это наше сильное место, так что следует быть более открытыми и с этой стороны.

Молли невольно ухмыльнулась: ей вспомнились кое-какие сцены из романчиков Пржевальской.

— Теперь ты поняла, над чем работает Папиллома и её команда? И почему она в Пуси-Рауте? — осведомилась Верховная.

— Да, — вздохнула Драпеза. До неё, наконец, дошло, что необычайную продуктивность Пеппи можно объяснить не только графоманией.

— Слушай дальше. Я создала структуру, занимающуюся этими вопросами. Она существует официально, даже на виду, но незаметна. Промышленное Совещание. Большинство считает её неудачным бюрократическим экспериментом. Некоторые думают, что это центр промышленного шпионажа. Что она делает на самом деле, ты теперь знаешь. А знаешь ты это потому, что это твоя работа.

— Всё что угодно, но это совсем не моя сфера…

— Погоди, не торопись. Появился шанс отправить Львику в Директорию прямо сейчас. На правах артистки. Потому что тораборцам они не откажут, а сразу после этого отказывать нам будет неполитично… Ладно, все подробности позже, когда войдёшь в курс дела. Так или иначе, у нас мало времени. А Львику надо очень хорошо подготовить. В том числе по темам, которые ты знаешь по работе в Вондере. К сожалению, сама я общаюсь с ней крайне редко. Тесное общение со мной никому не полезно… и ей в особенности.

Молли поняла.

— Итак, твоё первое задание — впихнуть в мою дочь нужные знания. Прежде всего меня интересует логистика и основы финансов. Учти, Львика вздорная и капризная девушка. Которую сейчас интересует только музыка и поэзия. Но ты справишься. Потом — удалённое консультирование и управление средствами для её группы. Связь ненадёжная и небыстрая, так придётся много думать головой.

— Высочайшая Госпожа, я давно не при делах… — пролепетала Драпеза.

— Ты мне нужна. Пора возвращаться на службу, Молли Гвин, — эти слова Великая сказала уже своим голосом, без искажающего устройства.