Сарваш озорно улыбнулся:

– Я видел в твоем магазине статуэтки Владычицы Запада. Из того, что продаешь ты, и что видел я, сходится только зелёное платье и заколка в волосах. Владычица правильно предостерегала меня не верить мифам. Вот и ты не верь. Нет никакого эликсира и небесной росы тоже нет. Она до омерзения земная.

Старик лишь покачал головой.

– Но ты стал мудрецом, разве этого мало?

Сарваш лишь устало улыбнулся:

– Возможно, я становлюсь им, но лишь год от года. Только время, а не подземная Олмо Лунгринг дала мне знания. Знай я тогда, что значит на самом деле дар Владычицы Запада, я никогда не приблизился бы к Кунь-Луню.

– То тогда, - закивал старик, - а сейчас, зная всё наперед, захотел бы ты изменить свою судьбу?

Сарваш ничего не ответил, только загадочно улыбнулся. Теперь, может, и нет. А тогда он был молод и пуглив. Он ведь не рассказал старом китайцу, что в пещере Владычицы были и смертные люди, и что своей заколкой она вспарывала им кожу, чтобы пить их кровь, ту самую росу, как говорили о ней даосы.

– А что же дальше, - спросил старик, - ты нашёл дорогу домой?

– Да, не скоро, но нашёл.

– А невеста, дождалась ли она тебя?

– Нет, - пожал плечами Сарваш.
– Больше года прошло, как я вернулся. Все считали, что я погиб в пустыне, а её выдали за другого.

– Но ты увидел Кайфэн?

– Да, но только через тридцать лет, когда смог добраться до тех краев.

– И как? Понял ли, почему твой дед вернулся туда?

– Понял. На его месте я бы тоже сбежал из Буды. Впрочем, именно это я и сделал.

На этом они и расстались. Сарваш был спокоен, что старик исполнит его поручение, а если и разболтает своей родне секрет вечной молодости Сарваша, то вряд ли кто-то воспримет этот рассказ всерьёз - не те нынче времена.

Через неделю в Нью-Йорк вернулся Синдона. Больше бумажных журавликов он не собирал, только ходил по кабинету, не находя себе места.

– Ездил в Белый Дом, просил поддержки у администрации Никсона, - монотонно говорил Синдона, словно зачитывал отчёт о проделанных действия.
– Я предложил им миллион долларов для президентской компании. Они отказались.

– Разумеется, отказались, - произнёс Сарваш.
– Подобные вещи противоречат закону.

Синдона скривился:

– Я тебя умоляю... Проще вести дела с единоличными диктаторами вроде Сомосы, чем с демократически избранными правительствами. У них слишком много комитетов и контролирующих органов, да ещё они всё время норовят воззвать к честности - хуже для банковского дела и не придумаешь. Между прочим, Банк Рима даёт мне 128 миллионов долларов, - произнёс "Акула" и добавил.
– И этого мало.

Сарваш молчал и выжидающе смотрел на Синдону, а того потянуло на откровения.

– Добрые люди сказали, что министерство финансов уже потирает руки и готовит ликвидаторов для моего банка в Милане.

– Ну, это ведь такая малость.

– Что ты имеешь в виду?
– удивился его дерзости Синдона.

Сарваш пожал плечами и улыбнулся со словами:

– Хотя бы то, что вам могут припомнить вывод валюты за пределы Италии, а это финансовое преступление.

– Что за морализаторство?
– фыркнул Синдона.
– Знаешь, Изаак, тебе никогда не стать настоящим банкиром только потому, что у тебя есть принципы. А ещё тебе невдомёк, как пользоваться надежным оружием - оружием шантажа.

Сарваша это признание немало развеселило. Это он не банкир? Это он не умеет шантажировать? Видимо Синдона разбирается в людях ещё хуже Карлы.

– А у вас, значит, есть рычаги давления на министерство финансов Италии?

– Есть, - не без гордости признался Синдона, - они бы были и у тебя, не будь ты так глуп и упрям, когда отказывался присоединиться к братству достойных людей.

– Я привык рассчитывать только на свои силы.

– Вот и плохо. Так ты мало чего добьешься в профессии.

Сарваш лишь покачал головой:

– Я не временщик, дон Микеле, и собираюсь прожить долгую жизнь и потому имею полезную привычку загадывать на несколько десятилетий вперед.

– Ещё скажи, что собираешься жить вечно, - усмехнулся "Акула".

– А ещё я не выжимаю из банков все соки без остатка.

Синдона злобно посмотрел на Сарваша:

– Что ты понимаешь? Я тебе плачу не за оскорбления, сукин ты сын, а за то, чтобы ты дал мне дельный совет.

– Попробуйте купить швейцарский паспорт, - сострил Сарваш, - Будет где укрыться от итальянских следователей.

Но Синдона воспринял его слова всерьёз и буквально.

– Да, ты прав, так я и сделаю. Умберто Ортолани уже предлагал мне нечто подобное...

– Так вы, наконец, меня уволите?
– на всякий случай поинтересовался Сарваш.

– Что, как крыса хочешь сбежать с тонущего корабля? Не выйдет. Нас разлучит только прокурор.

И Сарваш остался при своей должности в Франклинском национальном банке. С Карлой он виделся всё реже и реже. Когда он встречал её в коридоре или холле, по виду женщины было понятно, что её что-то гложет, что она хочет с ним поговорить, но этого так и не происходило. Видимо, гордость не позволяла ей первой делать шаг навстречу. И Сарваш сам не спешил к примирению, он чувствовал, что сейчас не самое лучшее для этого время, и надо подождать.