– Приходится быть начеку каждую минуту, - безрадостно признался тот.

– Не стоит так волноваться. Ну, подумайте сами, что может случиться с докладом пока он на хранении под двойным замком? Не украдут же его, в самом деле.

Через час в кабинете архиепископа раздался звонок. Ганьон ничего не сказал и тут же повесил трубку:

– Ничего не понимаю, - буркнул он, - пойдемте-ка к архиепископу Местеру, кажется, у него что-то случилось.

В кабинете царил беспорядок: полки шкафов были пусты, книги и бумаги валялись на полу, ящики были выдвинуты из стола, а их содержимое разбросано вокруг. Сам архиепископ Местер стоял на коленях у раскрытого пустого сундука и причитал:

– Как же так?.. Как же так?.. Взломали!.. Украли!..

Прибывший на место происшествия офицер корпуса жандармов тут же начал дознание:

– Что было в ящике?

– Важные документы...

– Когда вы положили их туда?

– В пятницу...

– А сегодня понедельник...
– многозначительно протянул офицер.
– Вы точно помните, что закрыли двери на ключ?

– Разумеется...

– В таком случае выходит, что у злоумышленника или злоумышленников были все выходные, чтобы прийти, открыть двери собственными ключами, раз нет следов взлома, устроить бардак... Вы, кстати уверены, что больше ничего не пропало?

– Самое ценное было в ящике...

– Ясно. Значит, взломали только ящик и похитили служебные документы. Не переживайте, мы во всём разберемся. Это ведь Ватикан, а не подворотня, чужие здесь не ходят.

На архиепископа Ганьона было больно смотреть - на глазах он постарел лет на десять. Отца Матео же это происшествие навело на мысль о злом роке - сначала составление доклада, а потом развратный семинарист, ватиканская ложа, убийства кардинала Даниэлу, которое не хотят читать убийством, а теперь ещё и кража главного труда конгрегации последний четырех месяцев - доклада о коррупции, злоупотреблениях властью и пустом разбазаривании денег в Ватикане.

– Я должен сообщить папе, - бесцветным голосом в полной прострации говорил архиепископ Ганьон.
– Это не может остаться вот так безнаказанным и замолчанным.

– Доклад не вернётся, - заметил Мурсиа, - его уже наверняка сожгли или изрезали на мелкие кусочки.

– Что же делать? Это ведь важный документ, про него нельзя так просто забыть и сделать вид, что его не было.

– Ваша высокопреосвященство, - уверенно произнёс Мурсиа, - я готов восстановить весь текст доклада по памяти. На это понадобится время, может недели полторы или две, но я всё сделаю, будьте уверены.

– Благослови вас Господь, отец Матео...

В этот же день архиепископа Ганьона вызвали в статс-секретариат, откуда он вернулся совершенно подавленным:

– Я просил дать мне второй шанс, - дрожащим голосом произнёс он, - дать время, чтобы восстановить доклад. Но статс-секретарь сказал, что на всех участников комиссии накладывается обет понтификальной тайны.

– Кардинал Вийо так сказал?
– поразился Мурсиа.
– Постойте, но это же нелепо. Для кого, в конце концов, мы составляли этот доклад, как не для понтифика?

– И нашлись те, кому это не понравилось, кому не стыдно опуститься до воровства в Апостольском-то дворце... Кардинал Вийо распорядился передать ему все материалы, которые остались после инспекции. Придётся подчиниться. У вас остались какие-нибудь записи?

Услышанное ввергало в отчаяние. Отец Матео с таким положением вещей смириться не мог. Одно дело, когда о молчании просит папа, другое дело когда того требует всего лишь статс-секретарь.

Нарушение обета понтификальной тайны грозит отлучением от Церкви. Но стоит ли этого бояться отцу Матео, если уже несколько лет он тайно служит тридентскую мессу, которая запрещена папой?

И он решился отправиться в обеденный перерыв к телефонному автомату, что стоял поодаль от границ Ватикана и сделать телефонный звонок на британский номер, который меньше всего желал когда-либо набирать.

– Что случилось?
– всполошился Ник Пэлем, стоило ему только услышать голос альвара.
– Гипогеянцы пролезли ночью в Собор Святого Петра? Покусали кого-нибудь из кардиналов?

– А вы фантазёр, мистер Пэлем. Нет, ничего, что связано с вашей работой сегодня я сообщить вам не могу. Я просто хотел обратиться к вам с просьбой.

– Правда? А какой?

– Весьма деликатной. Помнится, вы говорили, что у вас есть связи с журналистами в ватиканском пуле?

– Да, есть такое. А что?

– Если я сообщу вам маленькую сенсационную новость, вы сможете донести её до ваших знакомых?

– Ух ты, - только и проговорил Ник.
– Так вы хотите сделать утечку информации?

– Пожалуй, да. Но подробностей не будет, только обтекаемые фразы, сами понимаете, моё увольнение нам не нужно.

– Да, не нужно, - поспешил согласиться оперативник.
– Так что передать?