– Здорово, - усмехнувшись, заключил Ник.
– В 1541 году папа мог ошибаться, а с 1870 - нет. Как так может быть?

– Политика, мистер Пэлем. В тот год папская область перешла под юрисдикцию Италии, и папа вместе с землями лишился и светской власти. В тот год Первый Ватиканский Собор, можно сказать, в качестве моральной компенсации наделил папу непогрешимостью.

– Надо же. Так вы верите в этот догмат или нет?

– Я верую в Отца, Сына и Святого Духа, Святую Вселенскую Церковь, общение святых, прощение грехов, воскресение тела и жизнь вечную.

У Ника едва не вытянулось лицо от такого списка, во что верит Мурсиа.

– Это апостольский символ веры, мистер Пэлем, - на всякий случай пояснил отец Матео.
– Как видите, ничего о папе в нём не говорится.

– Стало быть, папа вам не указ, - почти разочарованно заключил Ник, а внутри уже нарождалось беспокойство.

– Что бы вы понимали, мистер Пэлем, признаюсь, что я не седевакантист и не старокатолик, ибо живу я на этом свете давно и знаю, что от церковных расколов и сектантства в первую очередь страдает чистота веры. Но я так же как и они не признаю решения двух ватиканских соборов и власти двух последних пап.

От этой информации Ник и вовсе пришёл в замешательство. Католический священник да ещё монах плевать хотел на папство? Это же нонсенс!

– Как же тогда вы собираетесь работать в Ватикане?

– Очевидно, с усердием и прилежанием. Не надо так нервничать, мистер Пэлем.

– Как же не нервничать, если с таким настроем вас в два счета оттуда выкинут!

– Вряд ли своими взглядами я кого-нибудь там удивлю.

– Сильно в этом сомневаюсь.

– И зря. Один провинциальный священник, позднее ставший папой, однажды приехал к ватиканскому двору. После этого он сказал: "Увидеть Рим, значит лишиться веры".

– И с таким настроем он стал папой? Здорово, ничего не скажешь.

– Однако это замечание весьма точно. Это для простых верующих папа небожитель. А для курии он вполне реальный человек из плоти и крови, которого можно запросто встретить в коридорах дворца или увидеть на аудиенции. Говорят, предыдущий папа запросто мог зайти в мастерскую ватиканских каменщиков и пригубить там стакан вина в компании рабочих. Так что не волнуйтесь, мистер Пэлем, говорить нынешнему папе в лицо, что он ересиарх, я не буду, и пить вино с ним тоже не стану.

И Нику пришлось поверить, ибо ничего другого ему теперь не оставалось. Зря он не послушал полковника Кристиана, а ведь тот предупреждал, что Мурсиа не так-то прост, как может показаться. Теперь Ник Пэлем с замиранием сердца ожидал когда поезд прибудет в Рим, в город, где он точно потеряет веру в свой и без того зыбкий профессионализм.

1968, Средиземноморье

В солнечном Майами на вилле саудовского мультимиллионера хозяин по имени Аднан принимал дорого гостя.

Устроившись в роскошном кресле с замшевой отделкой, молодой человек по имени Джейсон поднял хрустальный бокал охлажденного виски с дизайнерского подноса и принялся смаковать напиток, пока хозяин виллы делился с ним своими планами:

– У меня есть на примете очаровательная девушка, специально для тебя.

– Большое спасибо, Аднан, за твое гостеприимство, но это будет лишним.

– Не спеши отказываться, Джейсон, - улыбался ему саудовец.
– Мое предложение поистине ценное. Я предлагаю тебе дикий алмаз, необработанный и потому неприглядный на первый взгляд. Но ты можешь отшлифовать его по собственному вкусу, придать ту форму, какую сочтёшь нужной, добиться того блеска, какого только пожелаешь.

– Ты как всегда внимателен и заботлив, Аднан. Но, боюсь, мне придётся повременить с твоим предложением, если оно останется в силе, разумеется.

Аднан покачал головой.

– Джейсон, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Мой алмаз призван не услаждать взор, а резать стекло.

Понемногу Джейсон начал понимать, куда клонит хозяин дома:

– Стало быть, - спросил он , -ты считаешь, что та девушка может быть полезна мне в работе?

– Ну конечно! О чём же ещё я говорю тебе последние пять минут?

Джейсон только улыбнулся. Витиеватые иносказания всегда деликатного саудовца могли запутать кого угодно.

– Тогда давай поговорим поподробнее, - предложил молодой человек.
– Ты же понимаешь, в моём деле необходима точность, без всяких увёрток.

– Разумеется, - согласился Аднан.

– Значит, ты хочешь предложить мне нанять в управление одну из твоих контрабандисток?

– Самую лучшую из моих морских экспедиторов, - тут же внёс уточнение мультимиллионер.
– Она не по годам умна и сообразительна. У неё феноменальная память. За пять лет, что она работает на меня, не было ни одной сорванной по её вине доставки.