Разум разрывало на части, больше ничего придумать и проанализировать он не мог.

– Скажите, эти семейные фото представляют хоть какое-то значение для Баварии и медицинской науки?

Смотрительница странно на него покосилась и не ответила.

– Ладно, скажите прямо. Я хотел бы приобрести для своей коллекции фотографии с доктором Метцем. Раз он как практик вас совсем не интересует, а его потомки настолько безалаберны, что ничего от наследия профессора Книпхофа сохранить не смогли, наверное, их лица на фотографиях вам видеть и вовсе противно?

После десяти минут споров о сохранности университетского имущества и сумме вознаграждения за "утерю" фотографий, полковник отдал оговоренную сумму, и забрал все нужные фото, кроме тех, где был профессор Книпхоф, разумеется.

Вернувшись в Фортвудс, первым делом полковник отправился с медицинскую лабораторию. Лесли Вильерс с горящими глазами кинулся к нему:

– Метод Метца работает!
– радостно объявил он.
– Не так, конечно, как вы сказали, помимо крови нужны и другие органические компоненты. Но оно работает.

Полковник даже не удивился.

– Представь, какой будет скандал, - только и сказал он, - в жилах мертвого Ленина течет кровь альвара.

Пока Вильерс показывал полковнику фотографии нескольких трупов на разной стадии разложения и удачные результаты применения кровяного препарата, в лабораторию спешными шагами вошел геолог Волтон Пэлем.

– Пошли со мной, - с каменным выражением лица произнёс он.

Полковник понял, что что-то случилось, и не заставил себя уговаривать. В коридоре Пэлем сказал:

– Пока тебя не было сэр Майлз отдал распоряжение об отправки послов в под-Альпийскую конфедерацию.

– Пресвятая Дева Мария...
– только и прошептал в ответ полковник.

– Вот именно. На собрании никто не возражал. Твой адъютант уже приготовил список кандидатов.

– Подождём немного, - как заклинание шептал полковник, - сэр Майлз перебесится и забудет.

– Нет, он уже не перебесится и не забудет, - качал головой Волтон Пэлем.
– Сначала старик Харрис оттягивал этот момент четыре года, потом четыре года оттягивала, как могла, Джоан. Но, видимо, лекарства перестали действовать. Или сэр Майлз научился распознавать еду, куда их подмешивают. В общем, на этот раз не обойдется. Придётся что-то делать. Придётся туда идти. С декларацией требований Фортвудса, с посольством. Как это будет выглядеть, я не знаю.

– Пойду я - тут же произнёс полковник, все ещё пытаясь отойти от шока.
– Пойдут несколько лучших и хорошо вооруженных из моих парней. Остальным там делать нечего.

– Тебя не было на совещании, - ещё раз напомнил Пэлем, - международный и прочие отделы согласились, что пускать вниз только оперативников нельзя.

– Вот как?
– усмехнулся полковник, чувствуя, что начинает закипать.
– А международный отдел, что собирается там делать?

– Видимо, хотят проконтролировать ход переговоров.

– Замечательно, - словно сплюнул, произнёс полковник.

– Ты пойми главное, - доверчиво глядя ему в глаза, произнёс Пэлем, - под тебя копают яму. Что-то происходит в отделах. Зачем и кто это делает, я не знаю. Но это очень серьезно. Тебе не доверяют. Вернее сэр Майлз не хочет доверить тебе, как альвару, говорить с гипогеянцами наедине.

– 113 лет все главы до него доверяли, а он нет.

– Мне кажется, - опасливо произнёс Пэлем, - международный отдел собирается потеснить твой.

– Каким образом?

– Хотя бы тем, что сыграют важную роль в переговорах и получат от сэра Майлза расширенные полномочия. Может даже в ущерб твоему отделу.

– Я понял, - холодно произнёс полковник.

– Ты, главное, внимательно смотри по сторонам. Назревает что-то нехорошее. И ещё, я хотел сказать по поводу Под-Альпийской конфедерации. Если ты вызовешь Ника... В общем, как твой коллега, я пойму.

"А как отец нет" - это бы Волтон хотел прибавить. Тяжелая дилемма, для отца и для командира. В конце концов, всякий оперативник знает, что из в под-Лондона он может больше не подняться на поверхность. Потому и представителей восьми семей в оперативном отделе с каждым годом все меньше и меньше. А отставных солдат и бывших полицейских со стороны всё больше...

1975, Лондон, Париж, Цюрих, Вена

Наступил конец августа, и перемирие ВИРА с властями было расторгнуто. Алистрина не ждала, что это случится так быстро, что так скоро ей придётся вернуться к основной работе.

Три бомбы за три дня. Первая в пабе упокоила десять резервистов, но и двадцать три гражданских. Вторую после предупреждения власти так и не нашли, но хотя бы догадались эвакуировать опасный район. Собственно, местоположение бомбы обнаружили только, когда она взорвалась. Третьей убило одного единственного человека - того, кто разминировал бомбу.