– Ничего страшного Тео, это просто гроза, - ответила она дрожащим голосом,

Отец Матео не поверил.

– Какая гроза весной? Манола, не обманывай. На улице стреляют? Ответь мне. Если стреляют, сейчас же вешай трубку и беги в укрытие. Тебе есть, где спрятаться?

– Не волнуйся, Тео, - спокойно отвечала ему Манола, - ничего страшного. Я не боюсь.

– Манола, - просил он, - пожалуйста, возвращайся ко мне, я очень хочу увидеть тебя.

– Конечно, вернусь, Тео, но позже.

– Когда?

– Когда всё успокоится и уляжется. Когда на города не будут падать бомбы и дети перестанут умирать от пуль и голода. Самое дорогое, что может быть у любого смертного человека, это дети. Ваши ватиканские иерархи оставили их. А я не брошу. И не проси.

Отец Матео собирался снова возразить ей, но не успел. В трубке раздался резкий хлопок, и после пронзительного женского вскрика наступила тишина. Долго отец Матео кричал в трубку и звал сестру, прежде чем раздались короткие гудки.

Он выбежал с переговорного пункта, не помня себя. Ноги сами привели его в Ватикан. Несмотря на поздний час в приёмной все ещё оставался монсеньор Ройбер. Он долго наблюдал, как отец Матео суетливо перебирает бумагу и ручки на своём столе, пытается что-то написать, перечёркивает и снова пишет. Наконец, он поинтересовался, что случилось, и отец Матео спешно объяснил, где сейчас находится его сестра.

– Но как же так?
– обеспокоенно произнёс епископ, - зачем же вам самому ехать туда? Давайте свяжемся с нунциатурой, они должны помочь.

– Нет, - качал головой отец Матео, - дипломатия здесь не поможет. Моя сестра на стороне сандинистов.

Монсеньор Ройбер заметно сник. Сев на стул напротив отца Матео, он всё же произнес:

– Конечно, это беда, отец Матео. Я безмерно сочувствую вам. Монахине оказаться в таком месте в такое время...
– он покачал головой.
– Понимаю ваши чувства.

– Но разве она не права?
– в бессилии вопросил отец Матео.
– Пока в Никарагуа убивают детей, она никуда не уедет, уж это я точно знаю, уговаривать её бесполезно. Для Манолы нет ничего дороже детских жизней.

– У вашей сестры большое доброе сердце. За это вы не можете на неё сердиться.

– Да не могу, - охотно признал отец Матео.
– Я вообще никогда и ни за что не могу сердиться на неё долго и всерьез. Но сейчас, я не знаю, что мне делать. Она сказала такие страшные слова. Я никогда не занимался вопросами политики, только богословием и имущественными делами, я не могу найти ответы на её вопросы. Я не знаю, почему всё так происходит.

– Не волнуйтесь, отец Матео, - успокаивал его монсеньор Ройбер, - всё образуется. Я буду молиться за здравие вашей сестры.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Отец Матео машинально поднял трубку. Это была его квартирная хозяйка донна Винченца:

– Отец Матео, уже поздний час, а вас всё нет и нет. Тут почтальон принёс вам срочную телеграмму, так я расписалась в получении.

– Что за телеграмма?
– всполошился он.

– Так от вашей сестры.

– Да-да, что там, прочтите, пожалуйста.

– Сейчас...
– пообещала хозяйка и на миг замолчала, видимо, искала очки, - Так, пишет, "со мной всё хорошо тчк не приезжай тчк".

– А когда пришла эта телеграмма? Посмотрите, на бланке стоит время?

– Сейчас... Ага, есть. 17:05, почти час назад.

На сердце сразу полегчало. Значит Манола действительно в порядке, и здание почты, где она была, тоже, раз телеграмма отослана минут через пятнадцать после их прерванного разговора.

Отец Матео тут же поделился этой новостью с монсеньором Ройбером.

– Вот и замечательно, - обрадовался тот.
– Как же всё славно разрешилось. Бог не оставит вашу сестру.

– Да, - вздохнул отец Матео, - и всё же я не могу надеяться только на промысел Божий каждый день. Я должен ей как-то помочь.

– Но не отставкой из курии, - твёрдо заявил монсеньор.
– Ваше место здесь. Понимаю, как дорога вам ваша сестра, но не забывайте и обо мне, старике, - Смягчившись, он добавил, - Что я буду без вас делать? Никто вас не заменит, а я утону в море жалоб и прошений.

– Я помню об ответственности, - заверил его отец Матео.

– Вот и прекрасно. И будьте спокойны, я никому не скажу о вашей сестре и её политических воззрениях.