Отец Матео усмехнулся:

– Ваше высокопреосвященство, по-моему, вы просто не любите тамошний клир за их поддержку Второго Ватиканского Собора и диалога с масонами.

– Что очень симптоматично, заметьте. Немецкие епископы в свое время с таким воодушевлением поддержали курс на обмирщение церкви, что невольно возникает вопрос - а так ли крепко духовенство Германии в своей вере?

– Думаете, что нет?

– Я думаю, что лучшие из немецких священников, что не боялись говорить правду и защищать свою веру от языческих антихристианских нападок нацизма закончили свои дни в Дахау. В живых остались те, кто привык к двоедушию и покорному молчанию. В тридцатые годы эти молчуны, изменившие своей вере, были священниками, в шестидесятые стали епископами, а теперь вот - кардиналами. Нет, отец Матео, Господь должен уберечь нас от немецкого папы, иначе дни истинной веры будут сочтены. Если б я не был лишен права участия в конклаве, то отдал бы свой голос за кардинала Сири. И не я один

– Он ведь консерватор, - припомнил отец Матео.

– Да, но последние лет двадцать его кандидатуру всегда рассматривали на конклавах, что в 1958 году, что в 1963. Доверие к нему слишком велико, чтобы так просто отринуть его кандидатуру на новом конклаве. Хотя, зачем гадать, вскоре всё прояснится само собой. Лишь бы конклав не затянулся на двадцать туров.

В период междувластия, когда всеми делами в Ватикане заправляла общая конгрегация кардиналов, от ИРД удалось добиться невозможного - финансовый отчёт. Видимо епископ Марцинкус уже начал в полной мере ощущать всю шаткость своего положения. Со смертью Павла VI его личный секретарь Паскуале Маки теперь не в силах влиять на политику Ватикана и своему другу Марцинкусу помочь теперь тоже не сможет.

Отец Матео уже предвкушал будущую смену президента ИРД, ведь претензии Банка Италии к Банку Ватикана были более чем серьезными. А ещё согласно отчетности, дефицит бюджета Ватикана составляет одиннадцать миллиардов лир, и чем этот дефицит будет покрывать будущий папа, из отчета не явствовало.

Пока шла подготовка к конклаву, отец Матео столкнулся с самыми невероятными слухами. Например, что кардинал Баджо в случае своей победы обещал епископу Марцинкусу сохранить за ним пост в ИРД. Что это значит, отец Матео мог только догадываться. Неужели у епископа Ортинского есть рычаги влияния на кардиналов-выборщиков? Он что же, поднимет им процент по вкладам в ИРД, проголосуй они за нужного ему кандидата в папы? Даже если это всего лишь слухи, то они наверняка имеют под собой какие-то точки опоры на реальность. Например, взаимовыручка масонского братства, к которому, согласно изысканиям отца Матео, что он вел в последние годы, принадлежал как Марцинкус, так и Баджо так и ещё несколько десятков кардиналов. И это обстоятельство очень тревожило отца Матео.

Начало конклава сильно затягивалось. Если по правилам с момента смерти папы мог пройти двадцать один день, то общая конгрегация постановила отсрочку в двадцать дней. А всё для того, чтобы куриальные кардиналы, коих тридцать пять человек из ста одиннадцати успели сагитировать провинциальных кардиналов на нужного им кандидата.

Кардинал Пиньедоли устраивал для всех роскошные обеды, но уже не с целью восхвалять бенинца Гантэна, а консерватора Сири. Латиноамериканские кардиналы обособленно от всех остальных собирались на закрытые совещания, чтобы подобрать своего кандидата. Не отставали от выборных интриг и миряне. Однажды у ворот Святой Анны один из активистов зачем-то вручил отцу Матео листовку. Придя в кабинет, он внимательно прочел её: "Нужна помощь! Требуется многообещающий, благочестивый человек, способный улыбаться. Интересная работа, гарантированный заработок, предоставляется служебная жилплощадь в соответствии с должностью. Охрану обеспечивает надежная и проверенная служба безопасности. Обращаться в Ватикан в коллегию кардиналов".

Это отчасти шуточное объявление обнажало чаяния паствы, которая просила папу, который был бы "человеком святости, человеком надежды, человеком счастья. Праведник, способный улыбаться. Папа не только для всех католиков, но и для всех людей. Человек с безупречной репутацией, не запятнанный ни малейшим подозрением в причастности к финансовым махинациям". Последнее замечание особенно ощутимо отозвалось в сердце отца Матео. Как же сильно подорван авторитет Церкви людьми вроде папского советника Синдоны и спекулянта епископа Марцинкуса, раз католики-миряне почти на грани отчаяния впихивают такие прошения служащим Ватикана, чтоб хоть как-то донести до курии простую мысль - наместник Иисуса Христа на земле должен хоть немного, но соответствовать своему статусу.

И вот наступил конец августа - день голосования на конклаве настал. На площади перед собором Святого Петра собрались тысячи людей в ожидании благой вести, что у них вновь появится понтифик. Отец Матео оставался в своём рабочем кабинете просто потому, что из окна можно было беспрепятственно разглядеть какого цвета дым пойдёт из трубы Сикстинской капеллы: чёрный, как знак, что кардиналы не пришли к согласию, или же белый, который будет означать, что папа избран.

На то, что будет избран консервативный кардинал Сири, надеяться больше не приходилось. Как бы ни старался кардинал Пиньедоли, какие бы роскошные обеды он не устраивал для выборщиков, его кандидат своими же руками закрыл себе путь к Святому Престолу. Накануне кардинал Сири дал интервью одной туринской газете, где изложил свои антисоборные взгляды и неприятие линии Павла VI. Это интервью должны были опубликовать через два месяца, видимо кардинал Сири всерьёз рассчитывал получить папскую тиару, а интервью, по его разумению, должно было послужить программой нового понтификата. Но кардинал Сири оказался слишком доверчив и наивен - журналисты опубликовали его ультраконсервативное интервью точно за день до конклава, а услужливые люди распространили газету среди кардиналов-выборщиков. Теперь вряд ли они, узнав, что на самом деле думает о Втором Ватиканском Соборе кардинал Сири, дадут ему даже ничтожный шанс стать папой и вернуть Церкви прежнее величие.

Утреннее голосование завершилось ничем. Чёрный дым поднялся над Сикстинской капеллой. Отец Матео посмотрел на часы - наступило время обеда, а за ним начиналась пора сиесты, когда кардиналы будут отдыхать в отведенных им кельях. В лучшем случае папу выберут только к вечеру, а может, и вовсе продолжат голосование завтра утром. С такими мыслями он приступил к просмотру корреспонденции. Поначалу ему удавалось это без особого труда, но вскоре в голову стали лезть посторонние мысли, предположения, надежды. Совсем некстати вспомнились слова Фантины про предсказание ведьмы Аметат. За годы жизни отца Матео произошло сто три конклава, во время одиннадцати из которых он пребывал в Риме. Но сейчас, как и семьдесят пять, как и двести, и пятьсот лет назад было тревожно словно в первый раз.

К четырем часам он уже не мог спокойно работать. Внутренняя тревога не давала сосредоточиться на бумагах. Отец Матео почти не отходил от окна в ожидании, что снаружи, в конце концов, хоть что-то произойдёт. Шёл седьмой час и, наконец, из трубы пошел дым, и дым этот был белым. Но не прошло и пяти секунд как появилось чёрное облако, а за ним дым и вовсе приобрел серый цвет. Что бы это могло значить, отец Матео не представлял. Кардиналы перепутали красящие реактивы, когда сжигали бюллетени для голосования? Тогда какой правильный цвет - первоначальный белый или последовавший за ним чёрный?