Богу
вернуться

Британ Илья Алексеевич
Шрифт:

«Всё, чем душа моя горела и звучала…»

Всё, чем душа моя горела и звучала, О, если бы забыть навеки, без следа, И сердце воскресить, и жить опять сначала, Без страха умереть, исчезнуть навсегда… О, я б не увлекал себя пустым обманом, Любовь моя чиста, как горный снег была б, И светлая мечта развеянным туманом Из сердца не ушла, как ночью беглый раб… И строя дивный храм, и ожидая Бога, Я был бы, как дитя, как песня, как цветок, И всё б я понимал, и не судил бы строго, И только бы к себе я сделался жесток… День — подвигу, а ночь — мечте о новом чуде Смиренно посвятил бы рыцарь и поэт… О, пусть мала земля, и слабы духом люди, Но небеса не лгут, и солнца ярок свет… Да, я бы победил! — Но день мой гаснет серо, И скука на душе оттиснула печать: Когда остынет кровь, тогда уходит вера, А с ней уходит жизнь, — и новой не начать… О, если бы забыть! Мук памяти не надо Тому, кто так страдал, и чей окончен путь… Забвение, покой — последняя отрада. — Но если бы ожить… на миг… когда-нибудь!..

«Край родимый так сер и убог!..»

Край родимый так сер и убог! Истомившись, быть ярким не смея, Я под гнётом мечты изнемог По тебе, моя светлая фея… Может быть, лишь в безумном бреду Видел образ далекой богини И тебя никогда не найду В этой душной и тесной долине… Что ж! я смело из злых тупиков Улечу в недоступные горы, Где не слышно лукавых шагов, И молчат вековые укоры… Если надо, я путь проложу До небес, дальше солнечных граней И могилы от сна разбужу Ураганом великих желаний… Всё! — в награду же — только тебя, Моя сказка… далёкая фея… Я живу, чудный призрак любя, Ни других, ни себя не жалея… Я под гнётом мечты изнемог. О, томительных дней вереница… Ни тюрьма, ни палач, ни сам Бог Не заставят меня покориться!..

«Наглухо запер тюрьму…»

Наглухо запер тюрьму, Веруя скупо и мало: Робость моя ни к чему, — То ли когда-то бывало! Что там стоит у дверей? Может быть, новое горе? Всё ж говорю: поскорей, С радостью жуткой во взоре… Кто там стучится опять? Может быть, вестница злая? Рано ещё умирать, Всё-таки дверь открываю… Серая… серая явь… В звёздные сказки не веря. Душу от тела избавь: Настежь, проклятые двери!

«Видишь, река вся жемчужно-кристальная…»

Видишь, река вся жемчужно-кристальная Медленно тянется к югу сапфирному: Там, где колышется роща миндальная, Любо ей ластиться к берегу мирному. Так и душа моя тихо-печальная Пламенно тянется к небу далёкому: Там, где живёт Красота безначальная, Счастье найдётся и мне одинокому…

«Высоко над землей. Горделив мой полёт…»

Высоко над землей. Горделив мой полёт, Грозно реют могучие крылья, Точно буря-гроза мой корабль-самолёт, Сказка дивная сделалась былью. Новый мир красоты, новых подвигов ряд Победителя светлого манит, Хоры звёзд приковали мой пламенный взгляд, Хмель высот и колдует, и ранит… Но и здесь, в океане великих чудес, Ты со мной, моё прежнее горе: Улетев от земли, не нашёл я небес И один в безграничном просторе…

«О, взгляни, как в сирени уснула беседка…»

О, взгляни, как в сирени уснула беседка Под напев золотой ветерка, Как дрожит опьяненная месяцем ветка, — Торопись: эта ночь коротка… О, взгляни, дорогая, как вольно, безбрежно Разметался тоскующий мрак. Всё уснуло так тихо, спокойно… так нежно: И дорога, и лес, и овраг. О, взгляни очарованным медленным взглядом За начертанный людям предел… Мы — как издали звёзды: лишь кажемся рядом: Одиночество — вот наш удел… О, взгляни… Это — днём всё для нас не понятно, Путь на небо далёк и суров; Ночью слышится людям так родственно-внятно Бесконечная тайна миров…

«Меня ужалили сомненья…»

Меня ужалили сомненья: Они ужалили меня, И вот — колеблемая тень я, Я — тень из мрака и огня. От сна я песнями разбужен, Во мне — отчаянье глубин: Я — нить холодная жемчужин, Я — окровавленный рубин. Я — гулких эхо вереница, Я — тень из мрака и огня. Всё, знаю, сон, «о мне он снится, Блистая, плача и звеня!..

«Люблю, люблю тебя, — не спорю…»

Люблю, люблю тебя, — не спорю: Рассудком, сердцем — всё равно… Не знаю, к счастью или к горю, — Об этом ведать не дано. Я не живу, я в жизнь играю И век свой даром загублю. В тебе себя я презираю, В себе тебя до мук люблю! Как хорошо, что далека ты, Что близких нет к тебе дорог: Ведь, только нищие богаты, И тем, кто грезит, близок Бог… Иду к тебе в тумане сизом, С мечтою вечно молодой, С моим навязчивым капризом, С моей обманчивой звездой…