– Я… не понимаю, – сказала она. Но она понимала. О, как же она хотела бы не понимать…

– По какой-то… причине я был уверен, абсолютно уверен, что дверь открывается паролем. Я говорил какие-то дебильные слова и все больше расстраивался, когда они не срабатывали. А потом раз, – он щелкнул пальцами, – я вспомнил, что нужно использовать ключи, чтобы открыть дверь. Я достал их из кармана, открыл замок, вошел и попытался забыть все, что произошло.

– Но не забыл.

– Нет. – Он снова посмотрел на нее. Его светлые глаза выглядели совершенно потерянными. – Спасибо, что не смеялась.

– Дрейк…

– Думал, что будет так странно рассказать тебе это. Поклялся, что ни за что не расскажу. Но вообще, чувствую облегчение.

– Я всегда тебя выслушаю. – Она наконец накрыла его ладонь своей. Кожа была холодная, а костяшки пальцев побелели. – Я всегда буду воспринимать тебя серьезно.

– Я верю тебе, Гермиона. – Его глаза скользнули по ее руке. Она хотела отдернуть ее, но не стала, когда он задал следующий вопрос: – Думаешь, я схожу с ума?

– Нет, Дрейк, – уверенно сказала она.

– А я думаю, да.

– Ты не сходишь с ума. – Она крепко сжала его руку. – Ты справишься. Просто нужно немного времени.

Он ничего не сказал, но тоже сжал ее руку.

***

Разум Гермионы отчаянно работал, пока они шли обратно к его квартире. Она перепрыгивала с обеспокоенности за психическое состояние Драко на бессмысленные попытки определить, что пошло не так с Рескрипсо.

Когда они дошли до его дома, она повернулась к нему, но нужные слова никак не приходили на ум. Вместо этого заговорил он.

– Я отлично провел время с тобой, Гермиона.

Она улыбнулась.

– Я тоже отлично провела с тобой время.

Они замолчали. Взгляд Гермионы скользнул по его губам, и вдруг она поняла, что думает о том, какие они на вкус. Рука невольно дернулась вверх, она заставила себя посмотреть ему в глаза и увидела, что он тоже смотрит на ее губы.

«О, Господи, – пролетело в ее голове. – Мы что, собираемся поцеловаться?»

Она просто не может этого допустить.

– Я… я должна идти, – почти твердо сказала она, сглатывая ком.

Он тяжело вздохнул.

– Ну… если должна.

– Увидимся… в четверг.

– Верно. Не забудь записную книжку. – Он мог сказать это жестко, едко, но в словах не было яда.

– Не забуду. – Она развернулась и даже сделала несколько шагов в сторону от его дома.

– Грейнджер?

– Да? – она сразу повернулась.

– А мы можем… это повторить?

– Не думаю, что это хорошая идея, Дрейк.

– Пожалуйста, – попросил он.

– Дрейк, ты мой клиент. Это не… Я не могу.

– А я могу тебя уволить? – выпалил он.

– Что??

– Я могу тебя уволить? – повторил он. – Попросить другого социального работника? Чтобы мы могли это повторить?

– Они спросят, почему ты меня увольняешь. Я не могу потерять работу, Дрейк.

Это была не то что бы правда. Но ей все равно не хотелось объяснять, почему им придется подыскать кого-нибудь другого для случая Дрейка. И, более того, ей не хотелось, чтобы кто-то еще работал с ним. Это создаст слишком много проблем.

– Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – признался он. – Но, Грейнджер? Видеться с тобой, разговаривать с тобой… может, именно это еще сохраняет мне рассудок.

– Дрейк…

– Позволь приготовить тебе ужин.

– Что?

– В четверг. Вместо чая. Позволь мне приготовить тебе ужин.

– Нет.

– Это всего лишь ужин.

– Это будет неправильно.

Он тяжело выдохнул, и это, кажется, опустошило его легкие.

– Верно. Я понимаю.

– В субботу, – сказала она, закрывая глаза и уже жалея, что слово сорвалось с губ.

– Что? – Его голос был на две октавы выше.

– В следующую субботу. Мы можем поужинать в следующую субботу.

– Уверена?

– Нет. Так что не спрашивай снова.

– Ладно.

– Но пообещай мне кое-что, – сказала она.

– Ну, конечно. Условие. Хочешь еще пять вопросов без сволочизма?

– Нет, не это. У тебя на работе проводят встречи всем коллективом? Что-нибудь типа сборищ в местном баре?

– Да, – почти зашипел он, а глаза сузились. – А что?

– Хочу, чтобы ты пошел туда.