Оуновцы всячески пытались вовлечь отца в борьбу за власть, которая шла между двумя их главными группировками: «стариками» и «молодежью». Первых представляли Коновалец и его заместитель Мельник, а «молодежь» возглавляли Бандера и Костарев. Перед отцом стояла главная задача — убедить их в том, что террористическая деятельность на Украине не имеет никаких шансов на успех, что власти немедленно разгромят небольшие очаги сопротивления. Он настаивал на том, что надо держать все силы и подпольную сеть в резерве, пока не начнется война между Германией и Советским Союзом, а в этом случае немедленно их использовать.

Советские органы госбезопасности особенно тревожили террористические связи этой организации, в частности договоренность с хорватскими националистами и участие в убийстве югославского короля Александра и министра иностранных дел Франции Луи Барту. Все эти террористы финансировались абвером — разведывательной и контрразведывательной службой вермахта. Полной неожиданностью явилась новость, что убийство польского министра генерала Перацкого в 1934 году украинским террористом Мацейко было проведено вопреки приказу Коновальца и стоял за этим Бандера, соперничавший с последним за власть. Бандера стремился к контролю над организацией, играя на естественной неприязни украинцев к Перацкому, который нес ответственность за репрессии против украинского меньшинства в Польше. По словам Коновальца, к этому времени между Польшей и Германией был подписан договор о дружбе, так что немцев никоим образом не устраивали любые враждебные акции по отношению к полякам. Они были так взбешены, что вьщали Бавдеру, скрывавшегося в Германии. Убийца генерала, Мацейко, сумел скрыться.

Дело обстояло следующим образом. Мацейко планировал убить Перацкого, взорвав гранату, но она по каким-то причинам не взорвалась, и он застрелил польского министра. За ним тут же бросилась толпа людей. Мацейко сумел проскочить перед идущим трамваем, который отсек его от преследователей, забежал в подъезд первого же дома, поднялся на площадку седьмого этажа, там сбросил плащ и шляпу, выкинул револьвер и, неузнанный, спокойно вышел на улицу. Польская контрразведка установила засаду на всех явочных квартирах украинских националистов в Варшаве, но он не появился ни на одной из них. Ночь он провел со своей подружкой, тоже украинской террористкой Чемеринской. Именно она организовала его побег через Карпаты в Чехословакию, использовав свои связи в чешской полиции.

В Чехословакии 0УН имела мощную поддержку со стороны властей. У президента Бенеша были с Коновальцем личные отношения еще со времен первой мировой войны. Однако, когда ОУН «вышла из-под контроля» властей и осуществила убийство Перацкого, эти отношения ухудшились.

Несмотря на эмоциональное выступление Бандеры на суде в защиту дела украинского национализма, он и другие организаторы были приговорены к смертной казни через повешение. Однако давление Германии на польские власти в конце концов спасло им жизнь. Смертный приговор заменили тюрьмой. Немцы после захвата Польши тут же выпустили Бандеру на свободу. И между двумя группировками украинских националистов закипела кровавая междоусобная война.

В общении со своими коллегами по нацистской партийной школе отец, по его словам, держался абсолютно уверенно и независимо; ведь он «представлял головную часть» их подпольной организации на Украине, в то время как они являлись всего лишь эмигрантами, существовавшими на немецкие подачки. Он имел право накладывать вето на их предложения, поскольку выполнял инструкции своего «дяди» («вуйко»). Если что-то в их высказываниях не нравилось, достаточно было просто сказать: «Вуйко не велел!»

Именно таким образом мой отец отверг предложение о встрече с полковником Лахузеном из штаб-квартиры абвера. Вступать в прямые контакты с германской разведкой было бы рискованно, так как немцы могли попытаться принудить к сотрудничеству. Отцу тогда снова и снова приходилось повторять свои возражения по поводу встречи с кем-либо из абвера.

Павел Анатольевич Судоплатов. 30-е гг.

Эмма Карловна Каганова (Суламифь Соломоновна Кримкер). 30-е гг.

Братья Судоплатовы — Георгий и Павел. 20-е гг.

С. В. Косиор, секретарь ЦК КП (б) Украины

Город Харьков. Здесь впервые встретились мои родители. Их объединила не только любовь, но и чекистская работа

. М. Хатаевич, секретарь ЦК КП(б) Украины

Ф. Э. Дзержинский. Для моих родителей он был всегда образцом выполнения чекистского долга. Декабрь 1925 г.

Плакаты 20-х гг., отражающие ту острую борьбу молодого социалистического государства с бандитизмом и врагами порядка

Заседание Реввоенсовета Юго-Западного фронта под председательством главкома

С. С. Каменева (в первом ряду второй справа). Сидят (слева направо):

А. И. Егоров, командующий фронтом,

X. Г. Раковский, (?), Ф. Э. Дзержинский; стоят (слева направо):

Б. М. Шапошников, . Н. Петин,

Р. И. Берзин, (?), А. П. Розенгольц

Я. X. Давтян, первый начальник ИНО

М. А. Трилиссер, начальник ИНО