— Как жаль, что копия — это я.

— Прекрасно. Признание себя роботом запускает итоговую программу. Приказываю: озвучь.

— Уничтожить модель личности Дениса Журавлёва. Выключиться до следующего задания.

— Выполнять.

После отключения модулятора агент обесточил ящик и осторожно поместил в чемодан.

— Всего доброго! — пожелал он директору. Тот рассеянно кивнул в ответ и отвернулся. Ох уж эти предубеждения!

Представитель кампании «Кибер-да» покинул пустой офис, с усмешкой прошёл через толпу офисных работников в коридоре. Они отводили взгляд и сторонились агента. Разговаривать с ним — плохая примета. Иначе не сегодня-завтра явится за тобой. И тебе даже не будет страшно от того, что тебя нет.

Денис Журавлёв расхохотался, когда узнал, что он и есть автор проекта. Значит, зря недооценил своего электронного двойника, которого, как теперь понятно, директор сразу же активировал.

В репортаже директор нахваливал отличного работника Дениса Журавлёва. Выписывал волчий билет в жизнь.

Конкурирующая компания, которая готова была перекупить проект, больше никогда не доверится ему, Денису Журавлёву. А заодно лестно расскажет о нём всем фирмам.

На мобильник пришло сообщение: «Пополнение баланса на счёте. Премия».

Хм, премию-то зачем было выплачивать? Может, это приглашение назад, намёк на возвращение блудного сына? Эх, была — не была!

Денис отправился на работу. В конце концов, никто его не увольнял. Пока. ТМ

Потерявшиеся

во Вселенной

Андрей АНИСИМОВ

№ 12 (990) 2015

Пирамида корабля плыла в мареве раскалённого воздуха, дрожащего над песками, и казалась нереальной: она то полностью исчезала в похожих на ртуть беспрерывно текущих воздушных струях, то появлялась, висящей над поверхностью, то растекалась над дюнами толстым серым пластом. Временами корабль показывался весь, целиком, почти не искажённый бесконечными каверзами фата-морганы, и тогда на его борту можно было прочесть написанный огромущими цифрами номер: 144. Если б не он, корабль вполне можно было бы принять за скалу, слишком уж геометрически правильную, правда. Выкарабкавшийся на вершину бархана, Борис бессильно опустился в горячий песок и замер, не зная, верить ли собственным глазам. Он уже не раз видел в этой бескрайней пустыне миражи, причём куда замысловатее, и корабль вполне мог оказаться ещё одним из длинной их череды. Или у него начались галлюцинации от жары и жажды. Первое время видения заставляли идти им навстречу, и каждый раз он находил только пустоту. В этот раз, скорее всего, всё повторится. Как бы то ни было, пирамида была прямо перед ним, и чем бы это ни было, он всё равно идёт в эту сторону. Отдохнув немного, Борис поднялся на ноги и, едва не падая от усталости, побрёл вниз по склону дюны, к колеблющемуся серому нечто. Корабль приближался, приобретая всё более чёткие очертания. Осознав, наконец, что перед ним не иллюзия, Борис замахал руками и закричал, стараясь привлечь к себе внимание корабля. Последние десятки метров он едва ли не бежал.

Корабль и впрямь был настоящий. Чтобы лишний раз удостовериться в его реальности, Борис прикоснулся к гладкой сероватой обшивке и тут же отдёрнул руку: она была нестерпимо горячая. Помимо трёх цифр номера, на ней виднелись только несколько плотно притёртых ремонтных заглушек, без каких-либо обозначений. Точно такой же была и другая сторона. Зато на третьей Борис обнаружил люк.

Располагавшийся рядом блестящий кругляш кнопки служил, по-видимому, для управления запирающими механизмами, и Борис, недолго думая, надавил на него пальцем. Выждав несколько секунд, он повторил попытку ещё несколько раз, и с тем же результатом. Крышка никак не хотела открываться. Пнув её с досады ногой, Борис перешёл к четвёртой стороне корабельной пирамиды, но, ничего на ней не найдя, опять вернулся к люку.

По всей видимости, это был единственный вход в корабль. И как его открыть, было совершенно непонятно.

— Эй! — выкрикнул Борис, остервенело давя на кнопку. — Почему, чёрт тебя дери, ты не открываешься? Продолжая нажимать кнопку, он, в который раз, оглядел борт корабля, и только сейчас заметил крошечный глазок камеры, нацеленный прямо на него. Если система наружного слежения работала, не заметить его просто не могли.

Поиздевавшись над кнопкой ещё с минуту, Борис принялся шарить по карманам, в поисках чего-нибудь, что могло пригодиться для вскрытия панели, куда она была вделана, как вдруг откуда-то изнутри корабля послышался спокойный мелодичный голос:

— Вам что-нибудь нужно?

— Разумеется, нужно! — с чувством ответил Борис. — Мне нужны пища, вода и укрытие от этой треклятой жары. Иными словами — войти внутрь. И ещё мне нужно домой. Я, кажется, слишком задержался на этой планете.

— Вы были в гостях? — без всякого намёка на интонацию поинтересовался голос.

От такого вопроса Борис даже опешил. Тот, кто с ним разговаривал, был явно не в себе.

— Послушай-ка, остряк! Выйди и почувствуешь, каково тут на собственной шкуре.

— Внутри никого нет, — сообщил голос.

— А кто со мной разговаривает?

— Я. Экспериментальный автоматический разведывательный рейдер серии «Дельта», под номером 144.

— Ах, автомат, — выдохнул Борис, облизывая потрескавшиеся губы. — Тем более ты должен впустить меня. В твоей программе должно быть оговорено, что в случае, если кто-либо из людей попросит помощи, ты обязан её, то бишь помощь, ему, то бишь в данной момент мне, предоставить. Тем более, когда речь идёт о потерпевших кораблекрушение.

— А вы потерпели кораблекрушение? — тем же бесцветным голосом спросил корабль.

— А как я, по-твоему, здесь оказался?! — гаркнул Борис, теряя терпение. — Глупая железяка! У тебя что, совсем спеклись мозги в этом аду?

— Возможно, вы и правы, — произнёс голос, и в нём впервые послышалось что-то вроде задумчивости. — Хорошо. Только назовите правильное слово.

— Правильное слово? — Борис оторопело уставился в глазок камеры. С этим кораблём определённо было что-то не так. Он ни разу до этого не имел дело с автоматами разведывательных кораблей, но знал о них достаточно, чтобы уяснить для себя, что это исключительно умные и сообразительные машины. А этот походил на ребёнка или наоборот — старого маразматика. С ним разговаривал не бесстрашный покоритель пространства, с аналитическим «мозгом», бесконечно глубокой памятью и не менее глубокими познаниями в самых разных областях, а идиот, едва понимающий, что происходит.