Они снова поцеловались.

— А-а-а-а-а-а-а! — воскликнул он и отстранился. — Ладно! Ухожу!

Волосы Норса стояли дыбом. Коса Мариголд наполовину расплелась.

Они снова рассмеялись. Опьянённые открытием, трепетом и волнением близости. Она бросила ему фланелевую рубашку.

— Не забудь.

Он набросил её на футболку.

— Как думаешь, что скажет твоя мама, если застукает нас вместе?

— Честно? — Мариголд тряхнула головой и принялась перекалывать волосы. — Она придёт в ярость. А затем… остынет. Возможно, даже обрадуется.

— Будем надеяться.

— Эй, напиши свой номер. — Мариголд достала мобильный из кармана и протянула Норсу. Тот сделал то же самое. Они добавили свои номера друг другу. — Сбрось эсэмеску, как вернёшься домой, хорошо? А то буду волноваться.

Норс улыбнулся.

— Обязательно.

Они снова поцеловались у входной двери.

— У меня завтра ночная смена, — сказал он между поцелуями.

— И слава богу.

— Знаю. Никогда не любил работать вместе с родителями.

Они рассмеялись

— До завтра, Мариголд Мун.

И он поцеловал её в последний раз.

Как только дверь захлопнулась, Мариголд бросилась к балкону. На окнах искрился сахарный иней. Норс направлялся к стоянке. Его силуэт выглядел идеально с этого расстояния, можно было сложить руки и убаюкать. Он залез в грузовик и поднял взгляд на её окно.

Норс улыбнулся, заметив её силуэт, и помахал на прощание.

Она помахала в ответ. Её сердце радостно забилось, и она проводила грузовик взглядом, пока тот не скрылся за горизонтом.

Ёлочный рынок опустел, погасли огни. В тусклом свете продуктового магазина Мариголд разглядела, что ели укрылись тонким снежным одеялом.

На улице царил холод, пустота и мрак.

Звякнули ключи.

Мариголд обернулась. В доме царили тепло, уют и свет. Ей понадобилась помощь Норса, чтобы сделать подарок, и вот он: прекрасный дом и чудесная ёлка.

Повернулась дверная ручка.

— Мам, добро пожаловать домой.