— Прости. Я даже не знаю, что сказать.

Мариголд оттолкнула кружку.

— Весной мы собираемся найти новый дом.

— Ты… останешься в Эшвилле? Будешь помогать матери?

Мариголд чуть не забыла, зачем вообще знакомилась с Норсом.

Чуть. Она решила, что если даже он не согласится — или точнее она никогда не наберётся храбрости спросить — ей будет достаточно сегодняшнего вечера.

— Мне тяжело, понимаешь? Я люблю этот город. Люблю его дома в стиле арт-деко и нескончаемые музыкальные фестивали, чрезмерно дружелюбных людей. Но… для меня здесь нет будущего. Нет карьеры. Как только мама найдёт постоянный дом, я перееду в Атланту.

Норс нахмурился.

— Будешь работать у бабушки с дедушкой?

— Нет. — Но она машинально улыбнулась, потому что он помнил. — Буду заниматься анимацией.

Она поддалась вперёд с новым рвением и рассказала ему о студиях, что всего в трёх с половиной часа езды от города. О рынке, что растёт с каждым годом, о том, как крупные телевизионные сети создают шоу. Она рассказала ему о своём YouTube-канале, успехе и устремлениях.

Иными словами, она рассказала ему всё, за исключением лишь ключевой роли, которую Норс должен сыграть в её проекте.

Норс подался вперёд.

— Ты хочешь поступить в колледж? Выучиться на аниматора?

— Хочу работать. Я готова работать. — Мариголд осеклась. — А ты хочешь в колледж?

— Да. Я… — Он засмущался.

Мариголд подалась вперёд, копируя его позу.

Норс указал на футболку и выпалил на одном дыхании:

— Я знаю, что это умирающее искусство, но я хочу изучать радиовещание. Хочу работать на радио.

В голове Мариголд во всю мощь зазвонил колокол.

— Как-то один человек сказал мне, что у меня подходящий голос для радио, — продолжил Норс. — И с тех пор я не могу выбросить эти слова из головы. Я обожаю радио и подкасты. Во время работы я, как одержимый, заслушиваюсь «Этой американской жизнью», «ВТФ» и «Радиолабом».

— У тебя и вправду хороший голос. Замечательный.

Норс опешил от такого энтузиазма, но Мариголд уже было поздно останавливать.

— Вынуждена признаться…

Она выпалила всю историю про то, что вся встреча была затеяна только ради его голоса.

Норс был ошарашен.

— … я тебя явно огорошила, и мне сейчас так стыдно, поэтому я затыкаюсь…

«…и умираю от стыда».

Тишина была долгой и мучительной, но, в конце концов, лицо Норса расслабилось.

— Прежде всего, — вкрадчиво и саркастически начал он, — я польщён, что ты пришла за мной, а не за ёлкой. Это доказывает, что у тебя отменный вкус.

У Мариголд изогнулись уголки губ.

— Я пришла за твоим голосом.

— Во-вторых, я не могу поверить, что тебе понадобился целый месяц — не говоря уже о том, что мне пришлось оказаться в твоей квартире — чтобы ты задала этот вопрос. Но, кстати, ты так его и не задала, поэтому я не могу дать тебе ответ.

Мариголд откинулась на спинку стула и скрестила руки.

Норс усмехнулся.

— Очевидно, что у меня нет других планов на вечер, так что я могу сидеть здесь сколь угодно долго.

— Норс, — сказала она сквозь сжатые зубы, — не одолжишь ли ты мне свой голос для моего нового видео? Пожалуйста.

 — Зависит от одного момента. — Он закинул руки за голову. — Сколько ты мне заплатишь?

У Мариголд оборвалось сердце. Она не могла поверить, но она даже не думала ему заплатить. Её друзья и коллеги всегда озвучивали бесплатно. Но, конечно, она должна заплатить. Само собой.

— Мариголд, — окликнул Норс после двадцатисекундной тишины, — я пошутил.

— Что?

— Я пошутил. Конечно, я принимаю предложение. Звучит отпадно.

— Я могу заплатить тебе продуктами. Из «Генриетты».

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Знаешь, что самое странное в сегодняшнем вечере? В этом изумительно-безумном вечере?

— Что?

— Ты так и не поняла, что я готов сделать всё, всё что угодно, — он очертил рукой круг, — лишь бы остаться с тобой. Тебе не нужно платить.

Сердце Мариголд было готово выскочить из груди. Уже больше года она не испытывала подобного в обществе парня. Красивого парня. Все мысли точно испарились.

Норс толкнул её ступню мыском сапога, и у Мариголд побежали мурашки по спине.

Стук в дверь вывел её из транса.

— Потише там! Тут люди пытаются заснуть!

— Господи! — заныл Норс. — Она неисправима.

— Точно подмечено.

Мариголд встала и поплелась к двери.

— Мы же сейчас сидим, как мышки.

— Она жалуется, даже когда мы спим. Это она нас будит.

Мариголд открыла дверь, нацепив на лицо фальшивую улыбочку.

— Мисс Агриппа, чем могу помочь?