Я узнаю мужчину, который стоит рядом с Соней. Это же Тревор! Он некрасив. Он даже не выглядит привлекательным. Но за пять минут, проведенных рядом с ним, я успеваю ощутить его магнетизм. Это замечает даже моя сестра, которая не зная немецкого, улыбается ему, как идиотка. Эрик же, напротив, внимательно за ним наблюдает. Он разглядывает его и делает свои выводы. Ему не нравится то, что у его матери появился новый жених, но он уважает ее решение.

Фрида общается с моей сестрой. Они вспоминают, как виделись на гонках. Женщины нашли общую для них тему и теперь разговаривают о детях. Я какое-то время к ним прислушиваюсь, а когда Ракель отходит, Фрида говорит мне на ушко:

– Скоро в «Натхе» устраивают частную вечеринку.

– Вау, как интересно!

– Очень…, очень интересно, - забавляясь, усмехается Фрида.

Я улыбаюсь, чувствуя, как кровь бьет мне в голову. Секс!

А еще через десять минут мы стоим и шушукаемся с сестрой. Она неустанно обсуждает то, на что падает ее взгляд, и многие ее замечания попадают в точку. Соня рада, что организовала для меня этот праздник, и в какой-то момент она отводит меня в уголок гостиной.

– Дочка, какая это радость иметь возможность отпраздновать твой день рождения в этом доме вместе с твоей семьей.

– Спасибо, Соня. Благодарю, что ты приняла нас всех у себя в гостях.

Женщина улыбается и, указывая на маленького Флина, шепчет:

– Тебе понравился его подарок?

Я трогаю шею и показываю подвеску.

– Она великолепна.

Соня, улыбнувшись, тихо говорит:

– Хочу, чтобы ты знала, что, когда на днях мой внук позвонил мне и попросил отвезти его в торговый центр, чтобы помочь ему выбрать тебе подарок на день рождения, я не могла в это поверить. Я подпрыгнула от радости! Я была очень тронута, что он позвонил мне и попросил о помощи. Он сделал это первый раз в жизни. По дороге Флин разговаривал со мной так, как никогда раньше. Он даже спросил меня о своей матери и узнал, хочу ли я, чтобы он звал меня бабушкой.

Женщина так разволновалась, что, мотая головой, пытается сдержать слезы, а потом продолжает:

– Он также рассказал мне, что счастлив, потому что ты живешь с ними.

– Серьезно?

– Да, солнышко. Я чуть со стула не упала.

Мы обе смеемся, и Соня с чувством замечает:

– Я сразу при первом же знакомстве тебе сказала: «Ты – лучшее, что могло случиться с Эриком».

– А ваш сын – лучшее, что могло случиться со мной, - настаиваю я.

Соня качает головой. Она соглашается и шепчет:

– Моему сыну с его властностью и упрямством очень повезло, что он встретил тебя. И Флину тоже. Ты отлично им подходишь.

Она улыбается и продолжает:

– Кстати, Юрген мне сказал, что ты отличная гонщица. Я хочу как-нибудь прийти посмотреть на тебя. Когда у тебя следующая гонка?

Я пожимаю плечами. В настоящий момент никогда. Я не хочу, чтобы Эрик обо всем узнал.

– Я тебе сообщу, когда будет известно. И спасибо за мотоцикл. Он великолепен!

Мы вместе смеемся.

– Несмотря на то, что Эрик будет ругать меня, когда узнает, что я его тебе отдала, я рада, что он тебе подошел. Уверена, что Ханна улыбается с небес, видя, что ее любимый «сузуки» снова на ходу, и ты держишь его в своем доме и хорошо о нем заботишься.

«В своем доме». Как же хорошо звучат эти слова. Я больше не спорю на эту тему с Эриком. После нашей последней ссоры он никогда больше не называл дом только своим, и вот теперь Соня тоже говорит, что он наш. Я трепетно целую ее.

– Знаешь, если твой сын вышвырнет меня из дома, когда обо всем догадается, мне нужен будет угол.

– Спасибо. Приятно знать, что ты обратишься ко мне.

Мы смеемся, и к нам подходит Эрик.

– Что это замышляют две самые главные в моей жизни женщины?

Соня целует его в щеку, и, удаляясь, весело шутит:

– Неприятности для тебя, дорогой.

Эрик растерянно глядит ей вслед, а потом, впиваясь в меня своими потрясающими глазищами, хватает за плечи. А я ангельским голосом ему отвечаю:

– Не понимаю, о чем это она.

И чтобы сменить тему, шепчу:

– Фрида мне рассказала, что в «Натхе» устраивают еще одну частную вечеринку.

Мой любимый улыбается и склонившись над моими губами шепчет:

– Да, детка.

Мы направляемся за стол, и Эрик галантно отодвигает для меня стул, а когда я сажусь, целует в обнаженное плечо. Мы оба улыбаемся, он садится прямо напротив меня между моим отцом и Флином.

Вдруг сидящая рядом со мной Ракель шепчет:

– Булочка, я могу задать тебе один вопрос?

– И даже два, - отвечаю я.

Сестра, украдкой поглядев налево, наклоняется ко мне и тихо говорит:

– Я запуталась во всех этих вилках, ножах и ложках. Для чего они все? Первыми используют те, что лежат снаружи или внутри, рядом с тарелкой?