Я согласно киваю головой. Мне всегда нравились дети.

Мы вместе направляемся в гостиную. Эрик открывает огромную белую раздвижную дверь, неизбежно увеличивая музыкальные децибелы. Флин что, глухой? Я рассматриваю помещение. Оно большое и просторное, наполнено светом, цветами и фотографиями. Но шум стоит невыносимый.

Я смотрю вперед и вижу огромный плазменный телевизор, а на нем безжалостно дерущихся бойцов. Я узнаю игру, это «Мортал Комбат: Армагеддон». Эта игрушка так нравится моему другу Начо, что мы резались в нее часами. И я частенько выигрывала.

На экране противники прыгают и нападают друг на друга, и я замечаю, что на великолепном малиновом диване, который установлен прямо перед телевизором, двигается красная кепка. Это и есть Флин?

Эрик хмурится. Музыка звучит на максимальном уровне громкости. Он отпускает мою руку, идет к дивану и, ничего не говоря, наклоняется, берет пульт и уменьшает звук.

– Дядя Эрик! – кричит голосок.

И неожиданно маленький мальчик прыгает на моего личного Айсмена и обнимает его. Эрик улыбается и, в свою очередь, обнимая его, закрывает глаза.

О боже, какой прекрасный момент!

У меня мурашки бегут по коже, когда я понимаю, какую любовь мой немец чувствует к своему племяннику. Несколько секунд я наблюдаю за тем, как эти двое делятся друг с другом своими тайнами, и слышу, как мальчик смеется.

Прежде чем представить меня ребенку, Эрик уделяет ему все свое внимание, а парнишка, взволнованный его присутствием, рассказывает ему что-то об игре. Несколько секунд малыш все еще не догадывается о моем присутствии, а потом Эрик усаживает его на диван и говорит:

– Флин, я хочу представить тебе сеньориту Джудит.

Я со своего места чувствую, как напрягается спина ребенка. Это движение, выражающее раздражение, совсем как у моего Айсмена, что меня совсем не удивляет. Но я без промедления подхожу к креслу, и хотя мальчик на меня не смотрит, здороваюсь с ним по-немецки:

– Привет, Флин!

Он внезапно поворачивает личико, впивается в меня своими темными раскосыми глазами, и, пока Эрик снимает с него кепку, обнажая его темненькую головку, отвечает:

– Привет, сеньорита Джудит!

Ааааааааа! Вот это да!

Он китаец?

Флин – китаец!

Я, ожидая встретить светловолосого голубоглазого мальчика, потрясена, увидев азиатские черты лица малыша, поэтому, стараясь поскорее оправиться от первоначального шока, заявляю ему, улыбаясь перед веселящимся во всю Эриком своей самой лучшей улыбкой:

– Флин, можешь звать меня просто Джуд или Джудит, хорошо?

Его темные глаза тщательно сканируют меня, и он соглашается. У него такой же, как у Эрика, подозрительный и проницательный взгляд, от которого у меня на теле шевелятся волосы. Черт их побери! Но не успеваю я и слова сказать, как в гостиную входит мать Эрика, Соня.

– О боже! Какое счастье иметь возможность поговорить, не напрягая голос. Я скоро оглохну! Флин, радость моя, ты не мог бы, когда играешь, делать музыку потише?

– Нет, Соня, - отвечает малыш, не отводя от меня пристального взгляда.

Соня?

Так отчужденно? Почему он не называет ее бабушкой или бабулей?

Несколько мгновений, пока не зазвонил мобильник, я наблюдаю за тем, как женщина разговаривает со своим внуком. Когда Соня берет трубку, Флин снова садится в кресло.

– Сыграем разок, дядя? – спрашивает он.

Эрик смотрит на свою мать, но она уже на всех парах выходит из комнаты. В конце концов, он садится рядом с племянником. Я вмешиваюсь в их планы, прежде чем они успевают начать игру.

– Можно мне тоже поиграть?

– Девчонки не умеют в такое играть, - отвечает малыш Флин, не глядя на меня.

Надо было видеть мое лицо! Стараясь отвести взгляд от Эрика, я чувствую, что он прячет улыбку.

Что-что сказал этот недомерок?

Если я что-то в жизни и ненавижу, так это неравенство полов. Терпеть не могу, когда мне запрещают чем-то заниматься только потому, что я – женщина. Потрясенная таким отношением, я стою и внимательно смотрю на этого сопляка, который продолжает играть, не обращая на меня внимание.

– И почему это ты думаешь, что мы не умеем в это играть?

– Потому что это мужская игра, а не женская, - отвечает мальчик, снова впиваясь в меня темными узкими глазами.

– В этом ты ошибаешься, Флин, - спокойно отвечаю я.

– Нет, не ошибаюсь, - настаивает малыш. – Девчонки слишком неуклюжие, чтобы играть в игры, где надо драться. Вам больше нравятся игры про принцев и моду.

– Ты, правда, в это веришь?

– Да.

– А если я тебе покажу, что мы, девчонки, тоже умеем играть в «Мортал Комбат»?