творится за окном. Я прокатываюсь щеткой, локоны хрустят, вытягиваются, и я внезапно

становлюсь похожей на обычного человека. Правда, это иллюзия, конечно.

Я далеко не обычный человек. И проблемы у меня не человеческие.

Знаете, иногда я думаю, что не любить свои способности – грех. Многие ведьмы – да пусть

это полное безумие – держатся за религию, за церковь, наивно предполагая, что Бог взглянет на

них сверху вниз и погладит по головке, да шепнет: я с тобой.

Уголки моих губ дрогают, и я тихо усмехаюсь.

Да-да, он со мной каждый раз, когда я захлебываюсь в ванной комнате. Он со мной. Он

наблюдает. И, наверняка, ему очень смешно.

Я всегда скептически относилась к религии. Нет-нет, людям нужно во что-то верить, уж я-

то знаю. Но я не понимаю механизм «прощения», «искупления». В чем смысл? Разве стоит

прощать всех? Убийц? Насильников? Умалишенных психопатов, которые глядят на свою жертву

бешеными, зверскими глазами и получают удовольствие от ее мук? Почему я должна

придерживаться религии, в которой каждый ублюдок и псих найдет свою тропу, в которой даже

«ад» - метафора искупления? Девять кругов, одиннадцать тысяч ступеней, семь грехов, и каждый

– прощается, пусть в Святой Книге говорится о не прощении. Даже мои способности – в

излечении. Какого, спрашивается, черта?

Чем эти люди заслужили такое к себе отношение?

Знаю: это не милосердие. Это равнодушие. Каждый должен получать по заслугам, и каждый

должен знать, что, соверши он преступление, никакой Господь по головке его не погладит. И

тогда я поверю в такого Хозяина. Тогда я стану верующей и начну молиться перед сном, ходить в

церковь. Да, тогда я буду знать, что виновные получат по заслугам, и никто их не простит лишь

потому, что они извинились. И тогда я решу, что мой дар лишь тех исцеляет, кто этого

заслуживает. А не всех подряд. Не каждого, кто сделал так много, но расплатился так просто.

Я спускаюсь вниз. Мамы уже нет. Она всегда уходит рано, и я вдруг думаю, что она

специально убегает, чтобы я не ощущала ее чувства. По утрам ведь жизнь всегда кажется

невыносимой. Ночью ты готов свернуть горы, а с рассветом хочешь слиться с пылью.

Послезавтра Йоль – день зимнего солнцестояния. Мне опять придется запереть себя в

ванной комнате, а моей матери вновь придется не вставать с постели. Но мы привыкли.

Наверно.

Мне хочется прогуляться, хотя я прекрасно понимаю, во что это может вылиться. Но сидеть

дома – невыносимо. Когда-то я уже пыталась запереть себя, замуровать в коттедже, как в

тюрьме, лишь бы не встречаться с людьми и не испытывать их чувства. Но потом до меня дошло,

что из дома выходить нужно, иначе я окончательно сойду с ума. Собственно, у меня и так нет

друзей, нет хороших знакомых. Закрывшись в своей комнате, я бы просто срослась с деревянным

полом и превратилась бы в чучело, набитое собственным ужасом.

Я натягиваю куртку и выхожу из дома, впялив взгляд вниз. Я привыкла смотреть на носки

кроссовок и сосчитывать шаги, это отвлекает от реальности, происходящей вокруг.

Сразу сворачиваю с главной дороги. Бреду вдоль тихого леса, вдыхаю глубоко запах хвои и

думаю: сегодня слишком тепло, даже душно, словно погода пытается стянуть ваше горло в

тисках и повалить на спину. Ветер завывает где-то высоко в небе, над верхушками деревьев, а я

плетусь по иссушенной тропинке и считаю: шестьдесят два, шестьдесят три. Шестьдесят четыре

– слышен рокот волн, сражающихся с нависнувшими над пропастью острыми скалами.

Шестьдесят пять – слышен запах моря, который смешивается с запахом сухой земли, хвойных

стволов, иступлено наблюдающих за паразитами, пожирающими их древесную кору. Шестьдесят

шесть – слышно мое спокойное сердцебиение. Я одна, в лесу как всегда никого нет, никто не

посмеет приблизиться ко мне, нарушить спокойствие. Эта дорога – мое спасение,

изолированный путь от неприятностей, бушующих в городе.

Через какое-то время я, наконец, оказываюсь перед невообразимой пропастью, резко

сливающейся с синим горизонтом. Мой папа любит сюда приходить. Он и показал мне это

место. Он сказал, что я могу находиться здесь столько, сколько пожелаю. Могу следить за