— Здравствуйте, Том. Что-то стряслось? Судя по вашему тону, вы звоните не из праздного любопытства?

— Напротив, Дэйв, напротив. Хочу поболтать с вами об одном немецком историографе.

— Второго дня вы уже спрашивали меня о нем. Все, что знал, я вам в порядке любезности сообщил.

— Ага. На его похороны вы летали самолетом'?

— Да, конечно. Но я вас не понимаю…

— И я не понимаю, с чего это ему взбрело в голову приехать в Бултон на собственной машине.

— В Бултон?!

— Да, есть такой город, слышали? Расскажите мне, Маккарен, кто из вас троих заманил Шрайдера в известный вам замок, хорошо?

— Вы пьяны, Арчер. — В трубке раздались короткие гудки.

— ВОТ ТАК Я И ОХОТИЛСЯ, док, — завершил свой рассказ Томас, опустив некоторые подробности, в частности содержание черного конверта, полученного от Брауна.

— Мда… — промычал профессор. — Волосатые люди, люди со странными руками, Хозяин Хеллингтона. Слушайте, Том, Норман просто сошел с ума в одиночестве, вот и все.

— А горящие брикеты? Огромное кострище? Их я видел своими глазами, — возразил Томас.

— Он сошел с ума, вот и занимается там пиротехникой, — убежденно сказал Дэвис.

— Хватит успокаивать самого себя, доктор. Не слишком ли связаны костры этого сумасшедшего с тем, что происходит в библиотеке?

— Но тогда… Нет! Хозяин Хеллингтона — вы вдумайтесь! Необъяснимая мистика, — запротестовал Дэвис. — Но если Норман не сумасшедший… Мой Бог, и я доверял ему, как своему отцу!

— Я же говорил, что Норман — настоящий моряк, — изрек Томас, закурив.

— Слушайте, Арчер, долго вы еще будете повторять Этот рефрен? — вспылил профессор.

— Успокойтесь, доктор. Нам обоим надо поберечь нервы до завтра. — Томас посмотрел на стрелки своего «корума». — Час ночи. Завтра уже наступило.

— Слушайте, вы уже, побывали в Хеллингтоне. Не-ужели вам мало того, что наговорил Норман? Зачем вы упорно продолжаете и меня заталкивать в это дикое место, где водится черт знает что, где пугают до смерти! Объясните же толком, наконец.

— Док, как я устал! Вы немилосердны, право. А не последовать ли мне примеру Брауна и не выставить ли вам счет по завершении этого дела?

— По завершении? Томас, если вы как-то сможете остановить это безумие, требуйте от меня что хотите.

— Э, док, да вы и шутки принимаете всерьез! Плохи же наши дела… Да, — оживился Арчер, — а вы знаете, это хеллингтонское дело — весьма любопытное. Нет ни одного трупа, правда, хватает покойников, но все они тихо почивают в могилах. Не слышно выстрелов, наоборот, нам пришлось буквально разламывать патроны. Я не общаюсь с преступного вида детинами, а мирно, хм, беседую с семидесятилетними стариками. Но в целом, предчувствие надвигающейся беды буквально висит в воздухе.

— Предчувствие беды? Когда в библиотеке погас свет, то вас, если не ошибаюсь, охватила настоящая паника, — возразил профессор.

— Все так, не спорю. Но и там, с точки зрения полицейского, ничего не произошло — погас свет да за-скрипела дверь, например от сквозняка. И все сводится лишь к угону вашей машины. Но и она оказалась на месте! А найди ее полицейские на расстоянии мили, на поляне Нормана, смогли бы они обвинить старика в подобной глупости? Да вы бы первый встали горой на его защиту! Ох, доктор, поверьте, тут тонкая игра изощреннейшего ума.

— Да, Томас, очень тонкая, — согласился профессор.

— Вот! Убили Шрайдера? А вы попробуйте это до-казать нашей или немецкой полиции. Нет, вы не найдете ни одного инспектора, который бы решился возбудить уголовное дело — а по какому, собственно говоря, факту? Предусмотрено все. Точнее, почти все, — поправил сам себя Арчер. — А вот наш друг, бывший сыщик Джон Браун, хеллингтонским делом занимается вплотную. И раскопал он, в отличие от любителя тайн Джона Дэвиса, очень много. А как он осторожен! Что это — профессиональное или у Хозяина достаточно слуг? — Арчер за-молчал.

— Я повторяю: вы знаете гораздо больше меня и что-то утаиваете, не забыв, однако, сообщить, что по-дошел мой черед отправиться к праотцам. А Шрайдер? Вы же сами считаете, что его убили в Хеллингтоне. Что у него было — действительно приступ ишемии или его сердце тоже разорвалось от ужаса? И как после смерти он умудрился умереть второй раз в Мюнхене, в кругу семьи? Нет, друг мой, в такой ситуации я никуда не поеду, — твердо сказал профессор.

Арчер кивнул.

— Бертран Норман. Поговорим немного о нем и его покровителе?