Шрифт:
А тут, во дворце, разыгрываются совсем другие «события».
В начале 1786 года высшее общество было потрясено двумя необычными дуэлями.
…Маркиз Куаньи подарил своей возлюбленной прелестного говорящего попугая; этот подарок, по мнению маркиза, должен был сильно подвинуть его сердечные дела. Но, к его несчастью, почти одновременно принц Монакский сделал той же особе другой подарок: он преподнес ей дивную обезьянку. И вот обезьяна, едва увидев попугая, так добросовестно его ощипала, что тот околел… Маркиз вызвал на поединок принца и был серьезно ранен.
Граф Дама, прогуливаясь по галерее, поднял оброненную кем-то розу и стал обрывать у нее лепестки. Лепестки падали на стол, за которым играли в карты несколько придворных. Один из игроков, герцог Брольи, попросил Дама прекратить свое занятие, заметив при этом, что «не видел ничего более глупого в своей жизни».
— А я, — ответил Дама, — никогда не слышал ничего глупее ваших слов… — Последовала дуэль, закончившаяся ранением Брольи…
Сен-Симона мутит от всего этого вздора. Нет, он не желает более здесь находиться! Бежать, бежать как можно скорее… Но куда? В какую страну? И с какой целью?.. Быть может, в Испанию, куда приглашал Вогюйон? А почему бы и нет? Из Испании доходят вести о прогрессивном курсе нового правительства…
Мадрид… Сонный, раскаленный докрасна город среди пустыни. Любимый город короля Филиппа II, сонного короля, мечтавшего в XVI веке о мировом господстве. Сонные гранды, сонные махи… Где он, прославленный испанский темперамент, где коррида, кастаньеты, уличные карнавалы?.. Быть может, все это есть в других городах Испании и в другое время, но в Мадриде летом 1787 года ничего этого не было.
Зато было кое-что другое, и Анри сразу же это заметил. В Мадриде открылась техническая школа и появились промышленные предприятия. Город оброс сетью дорог и каналов.
Каналов… Но канал, который должен соединять столицу с Тахо и морем, остался незаконченным. Говорят, что прорыли всего с десяток лье…
Анри с любопытством осматривает каменные плиты и металлические крепления, брошенные на произвол судьбы. Камни потемнели и выветрились, железо изъела ржавчина…
Сен-Симон вспоминает о своих неудачных начинаниях в Мексике. И вдруг — мысль: а почему бы ему не заняться этим каналом? И не доказать на практике то, что не удалось в Новой Испании?..
Когда с этим вопросом он обращается к Вогюйону, посол хохочет и треплет его по плечу. Это, разумеется, несерьезно? Он, потомственный аристократ, ведет речи, достойные чумазого подрядчика? Ну и шутник же этот милый граф!
Но граф не шутит. Он настаивает. Он с горячностью доказывает. И тогда посерьезневший Вогюйон хотя и пожимает плечами, но обещает помощь. Он сводит Анри с нужными людьми. Он знакомит его с герцогом Флоридобланкой, премьер-министром короля-реформатора Карлоса III.
Флоридобланка в принципе не против канала. Канал, бесспорно, нужен. Но как организовать все дело? И, главное, где взять средства?
Все это, оказывается, предусмотрено в плане неутомимого француза, замечательном плане, который, едва родившись, уже растет и пухнет, точно на дрожжах.
Впрочем, предоставим слово самому автору проекта.
«…Я сговорился с графом де Кабаррюсом, теперешним министром финансов, и мы представили правительству следующий проект. Граф де Кабаррюс предлагал от имени банка, директором которого состоял, снабдить правительство необходимыми средствами для прорытия канала, если король предоставит банку право взимать с этого предприятия пошлину. Со своей стороны, я предлагал набрать легион в 6000 человек, составленный из иностранцев, из которых 2000 несли бы гарнизонную службу, в то время как остальные 4000 были бы заняты работой на канале. На долю правительства пришлись бы только издержки на военное обмундирование и устройство больниц, а на остальные расходы достаточно было бы одной рабочей платы. Таким образом, при помощи чрезвычайно умеренной суммы король Испании соорудил бы прекраснейший и полезнейший канал в Европе; он увеличил бы свою армию на 6000 человек, а население своего государства обогатил бы классом, который, несомненно, стал бы трудолюбивым и промышленным…»
Хотя поддержка графа Кабаррюса, опытного финансиста и прожженного дельца, должна бы была успокаивать, проект показался всем настолько необычным (а может быть, и фантастичным), что министры только разводили руками. Опять началась канитель, живо напомнившая Сен-Симону его мытарства в Мексике: аудиенсии, комиссии и подкомиссии, комитеты и подкомитеты…
На этот раз автор проекта решил запастись терпением. Все продумано досконально, план настолько хорош, что отказать не посмеют. А пока, чтобы не терять времени, Анри присматривается в жизни Мадрида. Он замечает: улиц и дорог — хоть отбавляй, но движения на них почти нет. Изредка тащится всадник на тощей кляче, еще реже проплывает карета с гербом. Основная масса жителей Мадрида рассчитывает только на свои ноги, грузы же перевозит на ручных тележках.
Проблема транспорта всегда волновала Сен-Симона. Во время своих многочисленных путешествий, колеся по дорогам Франции, он постоянно интересовался организацией этого дела в своей стране. И теперь его вдруг осеняет новая идея: а почему бы здесь, в Мадриде, не наладить регулярное движение дилижансов?..
Сен-Симон сразу начинает действовать, использует установившиеся связи, доказывает выгодность предприятия — и добивается успеха.
Компания дилижансов, обслуживающая Мадрид и его окрестности, создана. У нее значительный оборотный капитал, и она уже начинает приносить первые доходы…