Предслава внимательно оглядела собравшихся вокруг нее воинов. Понятно, что новгородцы полностью доверяли своему Старшому, но и ее собственные воины колебались.

 - Княгиня, разве ты не слышишь, как подозрительно молчит лес вокруг?
– тихо спросил обычно бесстрашный и добродушный Боривой.
– Поспешим, если ты уже отдохнула. Сейчас не время для задержек и разговоров. Крепость уже за тем ельником.

 Предслава вздохнула и изящно склонила красивую голову, уступая. Пара часов действительно значения не играла. А великим искусством временно отступать она прекрасно владела.

 Крепость близ Старгарда выглядела неприступной. Ее окружал ров в пару десятков саженей шириной с подъемным мостом на цепях через него. Дальше высилась насыпь с первой стеной крепости. Стена эта состояла из двух рядов огромных бревен, глубоко вбитых в землю, с прослойкой из битых кирпичей и камней, залитых строительным раствором, между рядами бревен. Проехав через ворота в первой стене, путник попадал во внешний двор крепости с небольшими жилыми постройками, примыкающими ко второй стене крепости, по своему строению похожей на первую стену. Во внутреннем дворе за второй стеной помимо небольших жилых плоских домов находилась многоэтажная башня - вежа, вход в которую был на уровне второго этажа, - последняя линия обороны защитников крепости.

 Подошедший по торной дороге, находившейся под наблюдением защитников крепости, отряд княгини Предславы с невольным трепетом оглядывал невиданное на восточной и северной Руси укрепление с мощными стенами с небольшими башенками для лучников. И высокую вежу над этими стенами со стягом, украшенным белым орланом Пястов. А по обеим сторонам дороги, охраняемой мощной крепостью, расстилались леса и болота, малопроходимые даже для местных жителей.

 Перед отрядом княгини подъемный мост был опущен. Пан Тшебеслав, худой, высокий, немного сутулый, с залысинами, с грустно обвисшими усами, встретил путников во внешнем дворе крепости и проводил княгиню со свитой и гридями во внутренний двор.

 - Прости, пан Тшебек, - княгиня легко улыбнулась начальнику крепости, - по дороге в моей свите возникли разногласия, и самое время их сейчас решить, - она строго поглядела в глаза Харальду.
– Почему вы решили, что Свентобор - вражеский лазутчик?

 Пан Тшебек бросил на нее хмурый острый взгляд и навострил уши.

 - Он сам признался под угрозой смерти.

 - Под угрозой смерти?!
– с горечью переспросила Предслава.
– Это несерьезно.

 - Скажи, княгиня, это ведь Свентобор подал тебе идею, хитростью усыпить гарнизон крепости? Такую идею никто, кроме врага подать тебе не мог. Защитников приграничной крепости усыплять нельзя ни при каких обстоятельствах, - мрачно сказал варяг.

 - Зачем нас нужно усыплять?
– хмуро спросил пан Тшебек.

 Предслава, не ответив ему, посмотрела на Любаву, планы которой выдал, по ее мнению, варяг. В конце концов, лично ей до пропавшего посла дела никакого не было. Куда больше княгиню интересовало обращение в христианство вождя лютичей. В значительной степени ради этого она поехала с ним в Старгард. Чтобы иметь возможность по дороге объяснить ему основы христианской веры. Она думала, что близка к успеху и никак не могла признаться даже самой себе, что тот водил ее за нос. Любава все это отлично понимала. Понимала, что в этот момент разрывает навсегда хорошие отношения с княгиней. За то, что произойдет сейчас, та ее вряд ли простит.

 Господи помилуй!

 - Пан Тшебек, - на новгородку вслед за Предславой смотрели все окружающие и она, вздохнув, заговорила.
– Княгиня прибыла сюда, выполняя мою просьбу. Я прошу вас освободить новгородского посла, моего названного отца, Рагнара. Вот, возьмите. Королевская грамота, приказывающая вам отпустить посла вместе с предъявителем этой грамоты.

 Предслава пристально, прищурившись, смотрела на нее, на спутницу, все это время молчавшую о имеющейся у нее королевской грамоте.

 - Но я не могла иначе, - думала Любава, - если бы я не обратила внимания на предупреждение Всеслава и доверилась княгине раньше, никто из нас не дошел бы до крепости. Предслава нам бы не поверила, Свентобор бы сбежал, а нас убили его сородичи, чтобы мы никому ничего не рассказали.

 В глазах пана Тшебеслава, мельком проглядевшего грамоту, вспыхнула с трудом контролируемая злость.

 - Лучше бы тебе, пан Тшебек поручить освобождение посла кому-нибудь другому, - холодно вмешался Харальд, - а самому обсудить с нами предстоящий набег на твою крепость германцев с поморянами. У нас для тебя важные сведения, которые мы вытянули из вот этого вождя.

 - Ты обещал мне, сохранить жизнь, - впервые заговорил Свентобор, поняв окончательно, что на защиту княгини он никак положиться не может. Воинов много, и они все как один потрясены мыслью, что их собирались усыпить.

 Княгиня вздрогнула, услышав его слова, и закусила губу. Пан Тшебеслав с тоской и злостью шепотом нехорошо помянул панну Касеньку и отдал нужное распоряжение своим помощникам.

 - Мои лазутчики тоже доносят об усилении активности поморян, - услышала Любава слова пана Тшебека, бегом устремляясь вслед за помощниками пана.