И вот тут-то я сообразила спросить:

– А вы-то... живой?

Дед рассмеялся - веселым хриплым карканьем. И так, посмеиваясь и крякая, уковылял в наступающую ночь. А я осталась. Села на скамейку, вытянув ноги, пошевелила пальцами. Апатичная усталость навалилась неожиданно и грузно. Я угрюмо смотрела в темное небо, на первые звезды, и отчаянно пыталась осмыслить услышанное. И принять. И - вспомнить. Вспомнить нечто ускользающее, из-за которого случилось то, что случилось. Если, конечно, дед не врал, и оно действительно случилось. Но это не укладывалось в голове, и понять, и принять... Невозможно.

От судорожного мозгового штурма отвлек гул далеких голосов. Кто-то шел прямиком к моему дому - или мимо него - и переговаривался. Я встала и прислушалась. Молодые голоса. Парни, человека три.

– Зря, вот пипец как зря, пошли, - нервно твердил один.
– Мать говорит, дурное место. Проклятое.

– Не ссы, - беззаботно откликнулся второй.
– Всего-то дурного - один сумасшедший дед. Бросится на тебя - в зубы дашь, и всего делов.

– Да чё дед, привидения здесь!
– возражал первый.
– Мать месяц назад за вещами приходила - бабку видела. Ну, эту...

– Призрачную?
– ехидно переспросил первый.
– Ага, ну-ну! Да все знают, как она у тебя принимает, когда никто не видит! Завязала типа! Пришла сюда похмелиться, вот белочку и словила!

Третий молчал - в разговоре не участвовал, только ржал тихо на белочек да призраков. Я вышла на улицу. А вот и люди. И я их помню. В соседнем подъезде жили на одном пролете, приятели - не разлей вода.

– Мать не трогай, урод! Она правду сказала, что видела!

– Слышь, ссыкун, пиво не расплескай!

Третий опять заржал. Три пьяные тени вышли из-за угла и прошли мимо меня, не замечая.

– Эй, парни!
– окликнула я, увязавшись следом, и ухватила крайнего за рукав.

Тот заорал благим матом, подпрыгнул, уронив полупустую бутылку. И с воплем "Оно меня схватило, схватило!.." как драпанет. Двое оставшихся переглянулись и дико заржали на всю улицу.

– Ребят...
– я снова потянула за рукав кожанки второго.

Он дико вытаращился на меня, икнул и молча драпанул следом за первым. Оставшийся смельчак, который и советовал не ссать, остановился, огляделся и с вызывающим матом заявил:

– Бля, слышь, ты, удод, ты чё тут прикалываешься? Ща найду - морду разукрашу, понял, сука?!

Кожаная куртка, джинсы с цепочкой на бедре, серьга в ухе, короткий "ежик", пиво в дрожащей руке. Вид - крутой, но как только я подошла вплотную и тихо спросила: "Парень, ты меня видишь?", он тоже уронил бутылку и попятился.

– Кто здесь?
– пробормотал, добавив мата для храбрости.

– Не видишь, да?
– я глубоко вздохнула и разожгла в ладонях искры.
– А так?

Парень стартанул не хуже Усэйна Болта, и его визгливое "Хана тебе, ссыкун, за приколы-ы-ы! Сука, достану-у-у, падла-а-а, урою-у-у!.." загуляло по подворотне. Я обхватила плечи дрожащими руками. Да, вот и люди... От подъезда донесся короткий смешок, и я обернулась. Вот и... привидения.

Егор вышел на крыльцо в том же "домашнем" виде и улыбался:

– Юсь, чего это тебя на мелочь и быдло потянуло? Ностальгия по ночи с пивом и гитарой во дворе? Так давай устроим. Пива, правда, нет и по времени уже не купишь, но инструмент...

– Не надо, - отозвалась тихо, решаясь на еще одну проверку... боем. Только свои стеснительные комплексы подальше засунуть, выдохнуть и...
– Егор, а можно я тебя... обниму?

– Могла бы и не спрашивать, - он раскрыл объятья, - соседи же ж. Друзья старые. Тоскливо одной?

– Очень, - кивнула и на ватных ногах пошла обниматься.

И ощущения - те же... да не те. Я совсем не помню его... мужчиной. Парнем помню, который после армии уезжал покорять столицу нашей славной родины, а вот мужчиной... Ведь за шесть лет многое меняется - и тело, и запах. И сейчас обнимала его, вспоминая ощущения, которые... совсем не те. Совсем ему не подходили. И опять не было ни тепла, ни запаха. И - слезы на глаза...

– Юсь?
– сосед обеспокоенно отстранился. Женских слез он не выносил и сразу начинал нервничать.
– Ты...

– Нет, ты, - я снова обхватила его плечи.
– Чувствуешь что-нибудь?

– А... что должен?

– Запах. Чем от меня пахнет? Я босиком стою - не заметил? Я холодная?

– К чему эти вопросы?
– Егор напрягся и осторожно попытался вывернуться, но я вцепилась в него мертвой хваткой:

– Отвечай!

Он послушно втянул носом воздух. Раз. Второй. Третий.

– Ничем, - заметил раздраженно.
– Юсь, какого черта!..

– Но ведь человек не может совсем ничем не пахнуть, так?
– я отпустила его и отступила.
– Пока он... жив. Так?
– посмотрела на него с отчаянием, тихо повторив: - Ведь так?