«Ну хоть что-то никогда не меняется» - с удовольствием отметила я про себя. Пуговицы в наличии, склонность к рыжим обязательна, бровь приподнята, как положено. Благодарю тебя, великий канон, за любовь к деталям. И плевать, что профессор должен мрачно тосковать в сыром подземелье. Он физически не смог бы просидеть там все десять лет до прибытия Гарри Поттера. Видеть человеческое в летучей мыши Слизерина было приятно и радостно. Я широко ему улыбнулась. Он отсалютовал мне бокалом.

Мы с Абрашей выглядели роскошно. У нас были одинаковые дорогие чёрные костюмы с белоснежными рубашками и блестящими лакированными штиблетами. У меня был бледно-кирпичный шейный платок, у папика - стального цвета. В петлицах у обоих торчали синие фиалки, что означало, по словам Абраксаса, нашу верность друг другу. Буйная причёска в стиле афро на моей голове шикарно сочеталась с серьгой в ухе и массивным золотым перстнем. Ещё папик напялил на меня жутко массивные и дорогие часы с встроенным порт-ключом в наше «гнёздышко». Шикарные пальто мы оставили в гардеробной. Всю неделю Абраша учил меня двигаться и действовать по-мужски, так что я сидела на кресле вразвалку и наслаждалась бокалом мартини.

Поль, папин «бывший», злобно буравил меня глазами со сцены. Он едва не выбросил свою напарницу в зал, так загляделся, бедняга. Я скалила зубы и усмехалась, глядя в его глаза. Абраша сиял собственным светом и рассказывал Джоссу и Гарвану о нашей первой совместной поездке на автомобиле. Он весьма достоверно изобразил, как я судорожно цеплялась за руль и ругалась, что англичане ездят не по правилам. Гарван обратился ко мне, улыбаясь:

– Нарцисс, ты не прав. Наоборот, логичнее ездить так, как мы. Вот представь себе: ты видишь знакомого и протягиваешь руку для приветствия. В машине с левым рулём это весьма затруднительно. Это американцы придумали, чтобы отличаться и посильнее оторваться от корней. Так что теперь ваш мир страдает из-за их глупой ревности.

Мы дурачились и немедленно осуществили симуляцию такой ситуации. Надо же, Гойл-старший абсолютно прав! Движение в Англии логичнее…

Я немедленно озвучила это вслух, и мы выпили за Великобританию. Креббс требовал начать его обучение вождению, я стала объяснять азы. Периодически папик вставлял смешные реплики и обучение прерывалась взрывами хохота. К нам пересел Снейп, привлечённый интересной темой. К моему безмерному удивлению, оказалось, что у него есть опыт вождения и права. Он даже умудрился дать мне пару весьма дельных советов. Неожиданно в зале стало заметно темнее. Папик подвинулся ко мне ближе и приобнял:

– Смотри, коронный номер Мари.

Мари, любовница Люциуса. Ну-ну, мне страсть как интересно, что она может.

Мари спустилась на сцену эффектно, на сияющем полумесяце. В магии есть свои плюсы, никаких ненадёжных верёвок, чистая левитация. Она спела что-то слащаво-любовное, нежно поглядывая на Люциуса. Тот цинично улыбался и попивал шампанское. Голос у дамочки был неплох, но двигалась она средненько. Когда песня стихла, супруг взмахнул палочкой над сценой, и Мари засыпало красными лепестками роз. Я мысленно считала каждый лепесток. Все его ужимки и поцелуйчики отольются гаду в трёхкратном размере.

Папик интимно развернул моё лицо к себе:

– Малыш, сейчас будут фанты. Хочешь чего-нибудь?

Я светло улыбнулась:

– Абраша, любимый! Ты читаешь мои мысли. Мы же будем участвовать?

Креббс крякнул и сказал:

– Хорошо, что я давно ушёл из большого секса. Вот такой юный негодник может лишить сотен галеонов за один вечер. Что примечательно, отдашь сам, лишь бы он опять улыбнулся. У него такая невинная улыбка, повезло тебе, друг Абраксас.

Я понятливо обняла папика и пропела:

– Абраша – просто чудо! Я обожаю своего павлинчика…

Тут заржали все, включая Абраксаса. Снейп гоготал, Гойл утирал выступившие на глаза слёзы:

– Тебе палец в рот не клади, Нарцисс. Павлинчик старший и павлинчик младший! В одном курятнике… Ха-ха-ха!

Снейп добавил, содрогаясь от хохота:

– Точно курятник, надо подать идею хозяину, пусть переименует…

Подхватил Джосс Креббс:

– С павлинами сидели вороны и змеи-переростки… Случайно затесался цветочек нарцисс. Склюют тебя, мальчик…

Я весело ответила:

– Подавятся! Вернее, отравятся.

Люциус наконец-то нас заметил. На его лице было такое обиженное выражение, что я его почти пожалела. Миг его триумфа – аппетитная девица растеклась по сцене ради него, а семейные предатели всё извратили. Тем временем свет снова заблистал, началась игра в фанты. У меня появилась возможность забрать себе огромного плюшевого зайца с барабаном, я немедленно решила побороться за него. Ожидаемо, этого же зайца хотела себе Мари. Я коварно предложила исполнить два номера, чтобы зрители выбрали аплодисментами лучшего артиста. Победившая или победивший заберёт себе зайца. Мари мне почти сочувственно прошипела: «Это даже слишком просто, дурачок» и убежала переодеваться. Идиотка, я-то знала, что собираюсь сделать. В зале начали принимать ставки на любовный бокс Малфоевских фаворитов. Немедленно около сцены появилась доска, прыткий типчик разделил её на две половины и принимал ставки. Я шепнула папику: