– Это так несправедливо! Мое слово против ее. Она говорит так убедительно, никто и никогда не поверит мне. Если бы кто-нибудь знал. Беда в том, что никто не знает. Там в лесу никого, кроме меня и ее, не было. Никого, кто бы мог говорить.

– Я могу, - услышала она скрипучий голос из ниоткуда.

Милдред подпрыгнула.

– Это ты, Табби?
– выдохнула она.

Полосатый кот замурлыкал громче, но ничего не сказал.

– Кто здесь?
– спросила Милли, озираясь по сторонам.
– Ты где?

– Под кроватью, - прохрипел кто-то в ответ.

Милдред встала на колени и заглянула под кровать. Она увидела коробку, чемодан и Спиди, жующего свою морковь.

– Это был ты? Ты говорил?
– спросила она.

– Да я, - отозвался Спиди, поворачиваясь головой к Милдред.

– Но... как?
– ахнула Милли.
– Заклинание ведь не сработало!

– Оно сработало, - ответил Спиди.
– Ты пробовала три раза, и в третий раз, когда мне надоели твое пение и размахивание руками в воздухе вокруг меня, я залез в панцирь и таким образом вписался в двадцать пять сантиметров. Когда я высовываю наружу лапы и голову, то моя длина тридцать один сантиметр, и твое заклинание совершенно бесполезно. Но мы, черепахи, мало чего знаем, мы ведь невероятно скучные с одной клеткой мозга.

Милдред сидела на корточках и с удивление смотрела на черепаху, глядящую на нее с веселой ухмылкой.

– И еще одно, - продолжил он сварливым голосом.
– Я полагаю, ты думаешь, что действительно остроумно назвать черепаху "Спиди", когда мы не так быстры, как, скажем, гепарды. Люди придумывают подобные имена только ради собственного развлечения. Я не скажу больше ни слова, пока ты не придумаешь для меня имя получше. Я не понимаю, почему должен откликаться на имя, которое считаю оскорблением.

Сказав это, он быстро втащил в панцирь голову и передние ноги, а затем его задние ноги и хвост, и в комнате наступила тишина.

– О, нет!
– воскликнула Милдред.
– Пожалуйста, не спи!

Она вытащила черепаху из-под кровати и положила на постельное белье.

– Будь добра, оставь меня в покое, - холодно сказала черепаха.

– Извини, я сожалею о твоем имени, - ответила Милдред.
– А по поводу грубых замечаний... Ты можешь обижаться. Мне очень, очень жаль. Какое имя ты хочешь? Я имею в виду, я всегда хотела, чтобы меня звали Миранда, так что я понимаю тебя.

– В вашем мире есть известные умные люди?
– спросила черепаха.

– Раньше были, Эйнштейн, например.
– сказала Милли.
– Все знают об Эйнштейне.

– Хм...
– черепаха наполовину высунулась из панциря.
– Эйнштейн. Мне это нравится. Можешь звать меня Эйнштейн.

– Замечательно!
– сказала Милли.
– Эйнштейн. Это гораздо лучше, чем прошлое имя.

– Теперь, если ты не возражаешь, я собираюсь поспать и действительно не хочу, чтобы меня беспокоили на этот раз. Ты не могла бы вернуть меня в корзинку для кота? Там хорошо и темно.

– Ты еще поговоришь со мной?
– спросила Милдред.
– Я бы хотела тебя о кое-чем спросить.

– Возможно, да, - сказал Эйнштейн.
– Возможно, нет. Теперь, если ты не возражаешь, я действительно устал. И, пожалуйста, оставь крышку корзинки открытой, чтобы я смог прогуляться. Кроме того, черепахи, как правило, боятся тесных замкнутых пространств. Странно, не правда ли? Ведь мы живем в панцире.

– Конечно, конечно!
– согласилась Милдред. Она оставила щель, опуская крышку корзинки.
– Спи спокойно, увидимся позже.

Эйнштейн не ответил. Милдред забралась обратно в свою постель, пытаясь сохранить спокойствие. Она напрягла память, чтобы вспомнить, сколько дней назад наложила чары на черепаху. Она вдруг вспомнила, что это был обед в день рождения ее тети, то есть ровно тринадцать дней назад. Это означало, что остается только один день, когда Эйнштейн может говорить, только один день до того, как свидетель ее разговора с Этель замолчит навсегда.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Фонари уже освещали коридоры школы, когда Милдред отправилась искать Мод и Энид. Их не было в комнатах, поэтому Милли направилась во двор. Во время каникул Энид научила своего кота прыгать со стены на движущуюся метлу. К счастью для Энид ее кот был довольно смелым, в отличие от большинства кошек, которые не любят быстрые движения и опасность.

По неизвестной причине Шторм действительно наслаждался этим процессом и был счастлив, прыгая со стены на летящую вокруг двора метлу, а затем возвращаясь обратно на стену под руководством гордой Энид.

Мод, наблюдавшая за этим, была впечатлена.

– Мод! Энид!
– крикнула Милдред.- У меня есть доказательства! Я могу доказать, что Этель украла мое заклинание!

– Минуточку!
– сказала Энид. Она остановила метлу и приказала ей парить, Шторм получил передышку и лег.

– Мы можем поговорить об этом завтра?
– спросила Мод уставшим голосом.
– Сегодня был долгий день, и нам надо ложиться спать через двадцать минут.