– Сомнительная мораль, если хотите узнать мое мнение, - сказал Сэмми, и затем, как будто это переполняет его, добавляет: - По крайней мере, у них имеется пробивное название.

– Как это?

– Ну, так называли на Западе каждого с Востока, кто экспатриировал, то бишь отказался от гражданства во время Войны, из-за того, что Запад захотел отделиться. Они были рады отказаться от своей страны. Но теперь, это выглядит так, как будто они приняли то, что раньше скорее было оскорблением и воспользовались этим. Это как плевок в лицо Франка.

– Это слишком парадоксально, - сказал Исаак, управляясь со штурвалом.
– Особенно учитывая их новый лозунг, как они говорят о борьбе с Франком - что это поистине патриотический акт.

Кувшин достигает меня, и я делаю глоток, прежде чем передаю его Бо.

– А по поводу того вируса, который они выпустили в начале войны?
– спросил он.
– Это было патриотично?

Исаак пожимает плечами.

– Мой старик всегда говорил, революционеры и террористы это одно и то же. В этом нет логики, но в тоже время так оно и есть. И от этого у меня голова трещит.

Мой отец хмурится, задумавшись.

– Этот вирус был выпущен несколько десятилетий назад, так что люди, ответственные за это, вероятно, уже ни при делах. Может быть, мы не так уж много знаем об ЭмВесте, о Экспатах, как нам кажется.

Эмма выглядит, как будто она хочет снова напомнить об их воздушной атаке, но Бри перебивает ее.

– Мне все это кажется ужасно подозрительным. И чего это эти слухи и рассказы внезапно посыпались на нас.

– Мы направляемся на запад, - замечает Ксавье.

Сэмми оживленно стучит по столу.

– Да, может быть, мы все это слышим потому, что мы движемся по направлению к источнику. Может быть, эти рассказы умолкают, не достигнув Таема.

Мой отец поднимает бровь.

– А может быть Франк заставляет их умолкнуть.

– Погодите!
– говорю я, когда одна мысль озаряет меня.
– Помните, когда Копия смеялся по поводу наших планов насчет Группы А? Он сказал, что Франк оказывает нам слишком много чести, что мы собираемся найти единомышленников на Западе. Ну, может он имел в виду запад-запад. То бишь ЭмВест! Может быть, Франк знает, что они стали бы хорошими союзниками для нас и вот почему он был так одержим желанием остановить эту миссию.

Все повернулись и уставились на Джексона, который прислонившись к стеклу иллюминатора, выглядел скучающим.

– Думайте, что хотите. Если мы вернемся к нашей сделке, единственное что я сделаю для вас - это дам вам преодолеть Внешнее Кольцо.

Оуэн встал.

– Я оставил Сентябрь, чтобы она выяснила все об этих слухах об Экспатах в Бон Харборе, но, возможно, она должна будет попытаться выйти на связь с Райдером вместо этого. Я хотел бы знать, что он думает об этом всем.

Он вскарабкался к радиостанции находящейся рядом с Исааком, отчаянно пытаясь позвонить, прежде чем мы выйдем из зоны действия сети. Наши размышления продолжались до тех пор, пока алкоголь не начал греть нас, убеждая нас перевести серьезный разговор на что-то более расслабляющее. Когда Оуэн присоединяется к нам за столом, Эмма предлагает поиграть в игру «Маленькая ложь», или, как Повстанцы называют ее в Долине Расселин - «Бред сивой кобылы».

Такое впечатление, что мы играем уже несколько часов, каждый произносит пять предполагаемых фактов, а группа пытается угадать, что из этого ложь. Ксавье проговаривается, что ненавидит кошек, и каждый сует ему Дикси весь оставшийся вечер. Клиппер с моим отцом признаются, что боятся высоты, о чем я, возможно, догадывался по поводу парнишки, но не по поводу Оуэна. История о том, как отец Сэмми был казнен за подделку карточек для получения воды, портит всем настроение. Бри делится несколькими смущающими фактами от том, что произошло в ее жизни, которые мне бы слышать не хотелось: как она на спор переходила голая ядовитый плющ, еще в детстве мочилась в постель, как у нее начались первые месячные во время охоты и она пришла домой с пустыми руками, опасаясь, что умирает.

Команда истерично смеялась. Щеки Бри зарделись, но я уверен, что не от стыда. Она просто позволила алкоголю выставить все напоказ. С нами со всеми это произошло. Я так часто прикладывался к кувшину, что моя голова закружилась. Мостик стал как в тумане — лица вокруг стола тоже. Это Бри во всем виновата. Она продолжает распознавать мою ложь без каких-либо реальных усилий и это сводит меня с ума.

– Я таки думаю, что этого достаточно, - сказал Исаак, забирая почти пустой кувшин спустя некоторое время.
– Мне не хота помогать вам справляться с похмельем завтра с утра.

– Ну, вот это то ты получишь все равно - промямлил Сэмми.
– По крайней мере, со мной.

Оуэн игриво бьет его по затылку и группа ржет. Я не могу вспомнить, когда мы последний раз так сильно смеялись. Это здорово. Я улавливаю, как Эмма улыбается мне с другой стороны стола, ее улыбка - это приглашение.

– Исаак прав, - говорит мой отец.
– Давайте закругляться.

Но в моей голове внезапно растет возмущение. Все кружится.

– Ты в порядке?
– спрашивает Ксавье, когда я отказываюсь вставать вместе с остальными.