– Солана, ты можешь что-нибудь сделать?
– спрашивает Вейн.

– Сила не подсказывает мне нужную команду, - кричит она в ответ.

Не знаю, что это означает, но сзади вспыхивает огненная воронка, наполняя местность вспышками ослепляющих цветов, оглушительными стонами и визгами.

– Это ты сделала?
– спрашивает Вейн Солану.

– Это я.

Знакомый голос кажется нереальным, пока из тени не показываются две фигуры.

Одна одета в разорванный плащ с капюшоном. У второй - длинные темные волосы.

Эмоции бушуют, когда я смотрю на Астона и мою мать.

– Я думал, ты ушел, - кричит Вейн.

– Я и ушел, - говорит Астон, щелкая пальцами и даруя жизнь еще одному огненному вихрю.

Горящая спираль разрезает стену пламени через деревья, и когда Живой Шторм пытается пролезть, его трубы загораются.

– Это должно сдержать их какое-то время.
– Его улыбка исчезает, когда он замечает Гаса.
– Вижу, уловки Райдена не меняются. Я могу нести его. Вы оба выглядите... ослабленными.

– Откуда нам знать, что ты на нашей стороне?
– спрашивает Гас.

– Ну, то, что я бросался в них огнем, должно быть огромной подсказкой, - говорит ему Астон.
– И потому что я мог безопасно вернуться в свою пещеру, но решил задержаться на случае, если вы устроите небольшой беспорядок. И... потому что знаю твою боль.

Он показывает пробитую руку.

– Если ты хочешь держаться за симпатичную девчонку, я не виню тебя, - добавляет Астон.
– Но только если вы оба достаточно сильны.

– Я могу справиться с этим, - обещаю я, приспосабливая Гаса для лучшего захвата.

– Мы должны контролировать свою скорость, - говорит моя мама, смотря куда угодно только не на меня.
– Слишком много силы может разорвать его раны.

– Вот что происходит, когда ты отсылаешь кого-то на пытки, - рявкаю я.

Она все еще не смотрит на меня, но ее тело становится твердым, когда она бормочет что-то, что я не могу услышать из-за визга.

– Что это за шум?
– спрашивает Вейн, и я понимаю, что источником шума является не давление в голове.
– Это какое-то устройство Буреносцев?

Моя мама кивает и показывает вращающийся серебристый анемометр.

– Он внезапно ожил, когда вы повели армию в этом направлении. Так мы узнали, когда приготовиться.

– Буреносцы используют их для отслеживания друг друга, - объясняет мне Вейн.
– Когда он начинает работать, мы знаем, что они приближаются.

– Сколько Западных ты насобирал?
– спрашивает Астон Вейна.

– Я чувствую три, - отвечает он.

– Если ты протянешься сознанием ближе к горе, найдешь четвертый, - говорю я ему.

Это привлекает ко мне намного больше внимания, на что у нас нет времени, поэтому, я мешаю их быстрым вопросам:

– Да, у Гаса и меня был четвертый прорыв. Как только мы остановимся где-нибудь в безопасности, я объясню, как это произошло.

Есть что-то печальное в осанке Вейна, когда он кивает, интересно, обеспокоен ли он тем, что мы разделили его язык.

Но у меня нет времени рассматривать такие мелочи. Я помогаю Вейну собрать Западные, когда небо замирает, и ветры, держащие нас, дрожат и исчезают.

Нам едва удается остаться в воздухе, когда Райден кричит:

– Вы никогда не покинете эту гору!

Его голос везде и нигде. Призрак тени и пламени.

– Сдавайтесь, сейчас же, - рявкает он, - или испытайте новое царство боли.

– Я думаю, что мы предпочтем третий вариант!
– кричит Вейн в ответ.

Только двум Западным удается прорваться через все стены, которые создал Райден, и не похоже, что их достаточно. Но Вейн сплетает их вокруг нас.

– Вы пожалеете об этом, - предупреждает нас Райден.
– Вы не имеете представление о цене, которую заплатите.

– Пойми это!
– кричит Вейн, приказывая Западным вырасти.

Астон создает другой огненный вихрь, когда ветры уносят нас подальше... лес взрывается искрами и дымом, поскольку мы проносимся по небу.

Я бы ликовала, если бы Гас не кашлял и не брызгал слюной.

– Нам стоит замедлиться, - кричу я.
– Скорость его убьет.

– Если мы замедлимся, они настигнут нас за секунды, - утверждает Вейн, указывая на анемометр, который все еще пищит, предупреждая о Буреносцах, идущих по следу.