Ну, это... странно... но думаю, что имеет значение только то, что у них есть, то, что может помочь раненным.

Если все выживут, у нас могло бы быть приблизительно двадцать пять опекунов... и все же потерь - тонна, но не столь жестокая, как последнее сражение. И, эй, это больше, чем все, что делает Райден. Мне бы хотелось выяснить, почему он убил всех.

Мы, наконец, находим Ареллу на самом высоком месте, взгромоздившейся в центре холма с протянутыми руками к небу.

– Что ты делаешь?
– спрашивает ее Одри.

Арелла подскакивает, а потом потирает травмированное плечо:

– Я пытаюсь найти песнь твоего отца. Я не видела его Восточный, со дня, когда покинула Водоворот, и начинаю бояться, что Райден взял его под свой контроль.

Слова полностью останавливают Одри.

– Если это так, мы вернем ветер, - обещаю я.
– Я уничтожу Райдена, как только подберусь к нему поближе.

Она кивает, с трудом моргая, прежде чем сделать глубокий вдох и сосредоточиться на матери.

– Я думаю, что знаю, как убедить Райдена покинуть Брезенгард, - говорил она Арелле.
– Но ты мне понадобишься, чтобы послать ему сообщение.

Арелла улыбается:

– Я думала, что ты не доверяешь мне.

– Нет.
– Одри сжимает челюсти, она выглядит готовой рявкнуть в ответ.
– Но мне нужно, чтобы ты послать птицу с кодом, который использовали ты и Райден.

– Почему ты хочешь потратить на это время?
– спрашивает Оз, подходя к нам.
– Отправить ветер - гораздо быстрее.

– Да, но если мы пошлем ветер, это не встряхнет его, - говорит ему Одри.
– Я видела, насколько он бы напряжен от воронов моей матери.

– Они все еще у него?
– шепчет Арелла.

Одри опускает голову:

– У него теперь только один. Он свернул шею самцу, после того как я не дала ему то, чего он хотел.

Слезы текут по щекам Ареллы, и она бормочет что-то, что не улавливает ни один из нас. Потом она засовывает пальцы между губ и пронзительно свистит.

Я жду, что прилетит ее уродливый ворон, но вместо этого огромный коричнево-золотой орел взлетает над нами. Он кружится три раза и опускается на запястье Ареллы. Его когти впиваются в ее кожу, и это выглядит болезненно.

– Какое сообщение мне передать?
– спрашивает она, расправляя крыло орла.

– Скажи Райдену, что свисток-вертушка его сестры у нас, - говорит Одри.
– И если он не встретится с нами здесь на восходе солнца, мы его уничтожим.

Это хороший план, хотя трудно поверить, что Райден будет больше заботиться о флейте, чем о силе четырех.

– Скажи ему прийти одному, - добавляет Одри.
– И безоружным. И дай ему это, как доказательство.

Она просит у меня свисток-вертушку и обламывает одну из перистых штучек, свисающих с него.

– Я предполагаю, что это были заколки для волос его сестры, - говорил она, когда Арелла заставляет орла сжать кусочек с перышками когтями.
– Но даже если я буду неправа, он узнает его по колокольчикам.

– Ты, правда, думаешь, что он придет?
– спрашивает Оз.
– Райден не отвечает на приказы.

– Он ответит, если мы сделаем приказ непреодолимым.
– Одри глядит на меня, когда добавляет, - Скажи ему, что он будет встречаться только с Вейном и со мной. Последние Западный и Восточный, которые сбежали от него... и прежде чем кто-нибудь поспорит, помните, он должен считать, что может победить нас.

– И если он одолевает вас, - спорит Оз, - он получит все, что захочет. Я не удивлюсь, что он пропустил это сражение, чтобы вынудить нас принять на себя такой риск. Он хочет, чтобы мы считали его слабым, чтобы он мог проявить себя сильным.

– Это не имеет значения, - говорит Астон, подходя, чтобы присоединиться к дискуссии, Солана следует за ним.
– Если вы хотите, чтобы щенок пришел, вы должны предложить ему лакомство.

– Если щенок на самом деле не волк, готовый пожирать все, - спорит Оз.

– Поэтому мы будем готовы, - говорит Одри.
– Вейн и я владеем силой четырех.

– Но этого будет недостаточно, - говорит Оз.
– Вам также нужна сила боли.

Они спорят, и я знаю, что должен, вероятно, вмешаться... не то, чтобы Одри не могла с этим справиться.

Но точка зрения Оза заставляет меня задуматься над песней ветра.

Я проверяю ее еще несколько раз, удостоверяясь, что я действительно правильно перевел, потому что если это так... то это будет ужасно.

Песня, кажется, становится громче, когда я слушаю, когда ветер подбадривает меня, поощряя сделать большой беспорядок из всего... в этом, кажется, я лучший.