Он отрицательно мотнул головой, сделал безуспешную попытку взять под контроль тремор.

Какой-то хрен прибил к его башке билет на автобус, едущий в ад.

Тело требовало спрятаться, змеей заползти в какое-нибудь укрытие – в нору, в щель между бетонными плитами, куда-то еще. Даже позиция того парня из «127 часов», зажатого каменюкой в безлюдном каньоне, показалась ему сейчас привлекательной. И мозг выдал место, где можно было залечь на дно.

Волна страха накрыла Жеку, когда он под землей переходил Каменноостровский. Катализатором химии, бурлящей сейчас в его клетках, стал скачок напряжения в электросети, от которого моргнули и с треском просыпавшегося сухого риса замерцали лампы, освещавшие длинный коридор перехода. От неожиданности Жека вздрогнул и сделал непроизвольное движение из разряда «бей и беги». Проходившая мимо него бабулька шарахнулась в сторону, не успев осознать, что внезапная кинетика предназначается не ей, а каким-то невидимым ею преследователям. Потом расскажет подругам в очередях в «Народном», что видела настоящего наркомана. «А с виду – такой приличный, девоньки». На поверхность города Жека поднялся, ему показалось, другим человеком – с сердцем оленя, выскочившего на ночное шоссе перед мчащимся автомобилем.

Как там сказал оператор на заправке? Числа… этого… итальянская как пицца фамилия… забыл… Чиполлучо, что ли? Когда каждое число равно сумме двух предыдущих. Сейчас такими предыдущими числами были пожары на «Треугольнике» и в кафе, тела, найденные на месте происшествий, отключенные мобильники. У кого-то, кто знал подноготную бизнеса Аббаса (а как иначе – будучи в курсе про бокс Темира?) были проблемы с его хозяином. Из-за чего? И как в эту картину вписывается труп кавказца в багажнике угнанного им, Жекой, «лексуса»? А, самое главное, какой будет сумма предыдущих чисел? Где его место в этом ряду Чиполлучо?

Окажись он на «Красном Треугольнике» или в шаверме чуть раньше, наверняка бы лежал сейчас как свиной окорок на разделочной доске. Или на тарелке. Средней прожарки, пожалуйста. При том, что вряд ли весь этот сыр-бор с поджогами и убийствами имел отношение к нему. С какой стати? Кто он такой? Один из многих людей, работающих на Аббаса. Просто он оказался бы не в том месте и не в то время.

Самое правильное сейчас – затаиться, будто его и не было никогда.

– Что с тобой? – спросила Настя, когда он нашел свой «опель» на Конном переулке, возле мечети. – На тебе лица нет.

Жека потрогал себя чуть онемевшими пальцами за щеки и подбородок.

– Да вроде вот оно… Давай я поведу.

– Куда едем?

Вместо ответа Жека рассказал, что он увидел на Кронверкском и поделился с Настей своими соображениями:

– У деда Стаса есть дача в Солнечном, получил еще в советское время от завода. Ничего особенного. Пять соток, маленький домик вроде курятника на две семьи, с отдельными входами. Металлическая печка, электричество с плиткой, вода в колодце. Знаешь, может это и глупо, но, думаю, отсижусь там недельку – полторы с выключенной трубкой. От греха подальше. Пусть пока все уляжется. Никто про это место не в курсе, даже Аббас, который, как я понимаю, очень плотно пробивал меня в самом начале нашего, так сказать, сотрудничества. К тому же, думаю, вряд ли он жив с такими раскладами… Сейчас отвезу тебя домой на Крестовский, потом заскочу к себе на Ленинский, оттуда – на побережье, гулять по дюнам. Жалко, что сейчас не лето. «На недельку, до второго, я уеду в Комарово!» – с искусственным энтузиазмом пропел Жека припев известного советского шлягера.

– Собираешься сбежать от меня? – спросила Настя.

– Это ненадолго, – ответил Жека, ощущая, как при этой мысли постепенно, словно береговая линия при приливе, отступает страх.

В груди возникло странное такое чувство. Что-то вроде жжения.

– Можешь с таким же успехом это время переждать у меня, – предложила вдруг девушка, смотря прямо перед собой.

– Лучше не надо. Извини, – он взглянул на нее. – Не хочу тебя в это впутывать. Мне, конечно, приятна твоя забота. Очень. Но тут, вообще, не понятно, чем все закончится. Шуточки, кажется, кончились. Кругом трупы как на кладбище. Не знаешь, что и думать. Того и гляди – самого в братскую могилу уложат.

Настя помолчала, потом сказала:

– Я могу поднять кое-какие связи. Там вполне серьезные люди. До какой-то степени – это их профиль. Уж охрану они тебе смогут предоставить…

– Не, я пока еще не Уитни Хьюстон, чтобы нанимать телохранителей. Так что спасибо за заботу, но…

– Ну, я смогу хоть приехать к тебе в Солнечное?

– Зачем?

Этот вопрос даже ему самому показался странным и несвоевременным, но он даже замер, ожидая ответа. Каких слов он ждал? Про любовь? Однако Настя опять включила Алонзо из «Training Day».

– Хотя бы потрахаться, – засмеялась она после короткой паузы.

– Слушай, ты когда-нибудь думаешь о чем-то кроме секса? – они стояли на светофоре, и Жека, под иронией пряча разочарование, посмотрел на подругу.

– А что, есть что-то получше?

Сзади посигналили. Жека вздрогнул. Но оказалось, что просто он не заметил, как загорелся зеленый сигнал. Инстинкт ослепленного фарами оленя заставил его замереть на несколько секунд, пока сзади не посигналили во второй раз. Он тронулся с места. Почувствовал, как на его колено легла рука Насти.

– Конечно, – невпопад сказал он. – Я позвоню тебе с другого номера.

На районе Жека прямо на «опеле» покрутился по мокрым и опустевшим дворам. Пару раз в «карманах» с трудом разъехался с редкими встречными машинами. Все напрасно – на привычных «точках» никого не было. Но на Нейшлотский к цыганам он точно больше не поедет. И что теперь, делать заказ через интернет? Платишь «вебмани», на электронную почту приходит письмо с адресом тайника, куда заложены наркотики, едешь и забираешь, если только тебя не поджидает опергруппа или не кинет барыга. Он уже делал второй круг и начинал терять надежду, когда заметил на пустыре возле одной из многоэтажек какого-то сгорбленного типа, с железной решимостью пробивающегося сквозь сухой бурьян к кирпичному зданию трансформаторной станции. Жека притормозил, наблюдая за ним. Ну, так и есть – освободи от себя генофонд. Героинщик в походе за хмурым. Движения, заторможенные разрушающейся нервной системой и борьбой с зарослями бурьяна. Торчку даже в голову не пришло, что чуть дальше есть тропинка через пустырь.