Жека приготовил деньги на «перец» (какой, интересно, процент бумажных денег в городе уходит на наркотики?), заглушил двигатель, выключил фары. Перепрыгивая через лужи на раскисшей от дождя тропинке, направился к трансформаторной будке, исписанной нехитрыми дворовыми граффити. За будкой росло несколько тополей и была поляна – что-то вроде местного стадиона, загаженного собаками. Почти все листья с тополей облетели. За одну из веток зацепился рваный полиэтиленовый пакет из «О’Кея» – как флаг. В Жекином детстве местные ребята летом играли на поляне в футбол, в «пятнашки», а теперь там, используя будку как укрытие, окопался один из дилеров. Добро пожаловать всем грустным и одиноким.

Чтобы его узнали, Жека не стал накидывать на голову капюшон, а хотелось – на улице было градусов семь – восемь, не больше. Сунув руки в карманы кенгурухи, он подошел к будке в тот момент, когда получивший свой чек нарик отчаливал. При виде Жеки торчок испуганно сиганул через заросли.

– Ты чего шприцмана вспугнул? – услышал Жека голос, а потом из-за угла подстанции показался его обладатель – примерно Жекиного возраста, невысокий, но жилистый, Тёма Мюсли. – Вдруг больше не придет сюда?

За его спиной гудел трансформатор и маячил «сторожевой» – рослый, с охотничьим ножом, демонстративно висящим на поясе, чел по прозвищу Ступня. Откуда у него такая кличка, Жека не знал и знать не хотел, а Тёмино прозвище Мюсли было сокращением от Мусульманина, как сначала его называли за постоянные движения пальцев на руках, будто перебиравшие четки-невидимки, и за то, что он не употреблял алкоголь. Судя по тому, что он регулярно накуривался растой, оправдывая свое прозвище, Тёма не смотрел брайандепальмовский «Scarface» с его лозунгом «Не торчи на собственном товаре».

– Привет, Онегин, – протянул руку Мюсли.

В левой он держал наушники – «клопы» от айпода, в котором, как Жеке однажды рассказывали, самыми частыми гостями были «Rolling Stones» и любимая группа манчестерских работяг «Oasis».

Жека пожал горячую как у гриппозного руку драгдилера. Знал его он на уровне «привет-пока», но вроде как Мюсли был неплохим парнем. В бизнес его привел дядька, который начинал на лихом наркорынке девяностых. Кого в какой капусте нашли, тот той капустой и башляет. Когда дядька сел, Мюсли занял освободившееся место и успешно совмещал торговлю наркотиками с учебой на вечернем факультете в Бонче. Когда его спрашивали, зачем ему высшее образование, он неопределенно отвечал: «Люблю телевидение. За ним будущее. Не будет ни театра, ни книг».

– Что гоняешь? – кивнул Жека на «клопы».

– Звуки ночного города, – улыбнулся Мюсли. – В сети выцепил. Финский электронщик из Тампере. Называется «Heroin And Your Veins», не мог не послушать… Ты за «грязью»? [31]

– Да, для деда. Он болеет…

– Я в курсах, – кивнул Тёма. – Сколько берешь?

– Десять, – ответил Жека.

– Десять? – удивился Тёма. – Запасаешься на случай войны? Или хочешь, чтобы дед быстрее ласты склеил?.. Ничего личного, просто пошутил. Надеюсь, ты не относишься к тем уёбкам, которые не понимают значение слова «ирония»?

– Ладно, проехали. Но на скидку ты наговорил, – заметил Жека.

– Я подумаю об этом завтра, – как Скарлетт О'Хара пообещал Мюсли. – А почему не убиваешь деда ганжей? Все-таки экологичней и все такое…

– Не помогает, – сдержанно ответил Жека.

Мюсли покивал.

– Что-то совсем плохо с "гречкой" стало, – заметил Жека. – Да?

– Партию замели, – пожал плечами Мюсли. – У всех пусто. Мы так, по своим каналам нарыли немного. Весь день банчу как цветами седьмого марта.

Деньги – наркотики перешли из рук в руки.

– Спасибо.

– Не стоит благодарностей за дерьмо. Смотри, чтоб не замели с таким количеством. Сразу впаяют распространение и пойдешь зону топтать, – Мюсли повел плечами и пожаловался. – Что-то меня колошматит всего… Похоже, вирусов где-то хапнул. От клиентуры, пхоже. И погодка еще…

– Сходи к врачу.

Мюсли несогласно мотнул головой:

– Не люблю больницы, слишком много больных людей.

– Можно на дом вызвать.

– А это идея! Медсестричку, а лучше – сразу двух! И варенья малинового!

– Давай, Мюсли…

– Не пропадай, Онегин! И осторожнее там!

В салоне «астры» Жека, скорчившись в неудобной позе, спрятал героин под сиденье. Отъехал от многоэтажки, погромче включил радио, чтобы забить мозги музыкой. На «Максимуме» завели десятиминутку покойников – за «Smells Like Teen Spirit» заиграла «Сука-любовь», после которой, когда Жека уже заезжал к себе – «Show Must Go On».

За что Жеке нравился свой двор, так за то, что в нем без особых проблем можно было припарковаться в любое время дня и ночи. Как и сейчас. Обычное Жекино место под кленом было занято какой-то залетной белого цвета тачкой (модель в сумерках не различить), но оставалась куча свободных парковочных мест чуть дальше. Машину он бросил в самом углу двора. Не спеша дошел до подъезда. Поднимаясь по лестнице, освещенной лампочкой с диетическим количеством ватт, слышал, как со скрипом закрывается за ним дверь. Не успела закрыться, кто-то еще входивший придержал ее.