– Да, мне пора идти. Спасибо за уделённое время, Айда-сан.

– Ага. Эй, если вы увидите Синдзи... если он жив... передайте ему привет, хорошо?

– Я ничего не могу обещать, Айда-сан, простите.

– Да, я понимаю, - он кивнул, - я понимаю.

Мана остановилась на пороге, обернувшись через плечо.

– Я думала, что вы не любите военных. Почему вы столь разговорчивы?

– Потому что люди должны знать правду. Синдзи - герой. Почему мы не кланяемся ему в ноги, прося прощения, выше моего понимания. Он спасал нас так много раз, а мы относимся к нему, как к прокажённому. Мы зовем его монстром, дьяволом, чем-то нечеловеческим, и знаете что? Он снова пройдёт через всё это, чтобы спасти нас. Я уверен в этом. Он пройдёт через ад, чтобы спасти наши вонючие неблагодарные задницы. Потому что он такой человек. Он чёртов герой.

***

"Айда Кенске. Возможный член культа. Проверить финансы. Возможно, хакер".

Мана закрыла блокнот и завела машину. Она поехала обратно в свой маленький дом, настраивая радио в надежде найти хорошую песню.

***

– З-здрасьте?

– Здравствуйте, - сказала Мана, - я доктор Кирисима. Я здесь, чтобы встретиться с вашим братом.

– А... да, - сказала девушка, медленно открывая дверь.
– Военный доктор, которая хотела увидеть моего брата. Входите, пожалуйста.

– Спасибо, - Мана вошла и едва не споткнулась о груду неоткрытой почты.

– Можете оставить обувь где угодно, - сказала девушка, не глядя на неё.

– Хорошо.

Они ушли из прихожей и сели в маленькой кухне. Мане предложили единственный стул. Девушка села на ящик.

– Извините за беспорядок, - сказала она, - у нас мало гостей бывает. Вы первая за долгое время. Когда-то казалось, что они каждый день приходят. В то время было легче содержать квартиру в чистоте. Но времена меняются, - девушка моргнула.
– Ой, простите меня. Меня зовут Адзуми.

У неё была медленная манера речи, словно она постоянно боролась со сном. Её глаза были полузакрыты. Нет, только один. Кожа над её левой глазницей свисала вниз, частично закрывая деформированный мутный глаз.

– Рада знакомству, Адзуми-сан, - Мана подождала некоторое время.
– Эмм, ваш брат дома?

– О, да, он всегда дома, - она улыбнулась, прищурившись.
– Да, он дома, но он спит. Очень важно, чтобы он правильно спал. Очень важно.

– Понятно.

Мана оглянула комнату в поисках чего-то, что бы отвлекло её от этого глаза. Он был очень плох, правда. Адзуми была симпатичной девушкой с хорошей фигурой. Вот только глаз...

– Мне разбудить его?
– спросила Адзуми.

– Ой, не хочу быть помехой...

– Не волнуйтесь. У нас гость. Пускай встаёт, - она поднялась с ящика, поплелась к боковой двери и постучалась.
– Брат, просыпайся, у нас гость!

За дверью послышался громкий стон, за которым последовал ещё более громкий крик.

– Кто это?

– Доктор из армии, брат. Не заставляй её ждать, - Адзуми обернулась к Мане, улыбаясь.
– Он всегда такой.

Потом повернулась обратно к двери.

– Тодзи, вставай!

– Хорошо, хорошо! Я встаю!
– высокий мужчина выбрался из спальни, опираясь на трость. Каким-то образом в процессе пробуждения он забыл про свою футболку. Он уставился на Ману.

– Вы кто?

– Я доктор Кирисима, из армии. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, если вы не против. Вам должны были позвонить по этому поводу...

– Да, да. Я помню. Просто забыл, вот и всё, - Тодзи нахмурился, когда увидел, что Мана сидела на стуле. Он рухнул на ящик. Его протез остался торчать под неестественным углом.
– Итак, что вы хотите знать?

– Эмм... вы не против того, что ваша сестра будет слушать? Не хочу показаться грубой...

– Нет, - сказала Адзуми.
– Мне в любом случае уже пора на работу, - она накинула на себя куртку.
– Отвечай на все её вопросы, брат. Я вернусь к ужину, хорошо? Я оставила обед в холодильнике. Удачного дня.

Дверь квартиры хлопнула и они остались одни.

– И? Что вам надо?
– он почесал нос, чтобы скрыть свой взгляд на её тело.

– Я хотела поговорить с вами об Икари Синдзи. Вы знали его, верно?

Тодзи согнулся от смеха.

– Конечно, это о нём. Всегда так было. Конечно! Я поговорю о старике Син-тяне. Что вы хотите знать? Его размер обуви? Его любимое мороженое? Как насчет музыки, которую он всегда слушал на своём старом плеере? Или что-то более личное? Как насчёт того, как я увидел, что он плачет поздно ночью в тот раз, когда он остался переночевать у меня? Плакал как дитя, оставленное мамашей. Что ещё вы хотите знать?

Мана разгладила складки юбки. Сидя напротив этого полуобнажённого мужчины она чувствовала себя немного скованной.