– Мы и в самом деле держим его в безопасности. От всех безумцев, считающих его Богом или спасителем. Мы защищаем его от идиотов, желающих вновь воспользоваться его знаниями. Попытаться сделать то, что пытался NERV десять лет назад.

– Видите, вот почему армия не заслуживает его, - сказал он, покачав головой.
– Вы даже не знаете всего произошедшего. Вы невежественны. Вы - достаточное доказательство этого.

– А вы нет?
– спросила Мана, и из её уст это прозвучало как шутка. Её голос теперь был сильнее, почти восстановившись.
– У вас есть лишь необоснованные слухи и ложная надежда, - она попыталась сесть прямо, но на полпути её руки дрогнули, и она приземлилась на локти.
– Вы - достаточное доказательство того, что мы нужны. Чтобы защищать Синдзи-сана от людей вроде вас.

– Не врите мне, - сказал Кенске. Его голос был по-прежнему лёгок и насмешлив. Он полностью контролировал ситуацию и знал это.
– Вы защищаете только свои интересы. Синдзи для вас - вещь, у которой можно красть, над которой можно издеваться. Не надо сидеть тут и рассказывать, что ваши командиры не заинтересованы в Евангелионах.

– Только в качестве охраны, - Мана лгала сквозь зубы и знала это.
– Мы следим за воротами, чтобы никто не прошёл через них.

– Что я только что сказал о вранье?
– он понаблюдал за ней и потом улыбнулся.
– Дайте-ка мне помочь вам с этим.

Он встал и наклонился над ней, вытащив маленький ключ из одного из карманов пальто. Он медленно освободил Ману от наручников и затем сел обратно. Она держала рот на замке.

– Почему вы и меня забрали?
– наконец спросила она.

– Вы знаете Синдзи, - пояснил Кенске.
– И поэтому вы имеете ценность. Понимаете, Синдзи... невообразимо ценен. Не только потому, что был пилотом или мог иметь доступ к секретам NERV. В основном, вы здесь, потому что я хочу выяснить, сколько знаете вы и армия. Или вы бы предпочли, чтобы я убил вас?

Мана знала, что ей очень повезло остаться в живых. Но даже если они мешкали убивать, она всё равно считала, что им было бы лучше оставить её там. Что же им было нужно на самом деле?

Она наконец собралась с силами, чтобы сесть. В основном назло своему похитителю. Мана сделала последнее усилие и наклонилась вперёд, как тяжёлая ветвь. Она потёрла запястья.

– Вы оставили охрану в живых?
– спросила она.

– Какая разница?
– его взгляд оставался спокойным.
– Да, они живы. Думаю. Мы использовали много газа. Мой друг взломал архивы охраны и нашёл когда происходят смены. Кроме того, мы знали, что его собираются перевезти в новый дом и назначить нового врача. Охрана была немного беспорядочна. Это сделало мою работу проще. Мы подождали, а затем ударили, когда они начали расслабляться.

Но вы, ребята, ведь знаете об опасностях, когда подписываетесь на это, верно? Вы знаете, что вас могут убить кучей весёлых способов. Когда вы вступаете, когда привыкаете к службе, вы постепенно обретаете свой обычный запуганный голос, который запрещает страх и неуверенность. Без этого ваш род не выживет.

– А вы такой военный эксперт.

– Я видел, как это происходит, - Кенске отвёл взгляд. Некоторое время он молчал. Когда он наконец заговорил, то звучал так, словно рассказывал некий глубокий тёмный секрет.
– Когда я впервые встретил Синдзи, он был робок, застенчив и печален. Избегал людей, чтобы не попасть ни в какую неприятную ситуацию. Словно лучше было быть одним, чем иметь дело с другими людьми и вероятностью быть отвергнутым.

Но когда мы стали друзьями, война продолжалась и дела становились всё более безумными... Синдзи... менялся. Он никогда не был сильно общительным, не создавал много шума... но когда он познакомился со мной и Тодзи, Аской и Аянами, людьми из NERV... он расслабился. Чаще улыбался, немного шутил с нами, казался... светлее.

Он менялся, и я думал, что это хорошо. Мне же было четырнадцать. Я видел и думал только о внешнем облике. И я видел трансформацию Синдзи и радовался за него.

Он грустно улыбнулся.

– Это было не потому что он был счастлив. Не потому что нашёл причину для выживания. А потому что начал проживать каждый день только с верой в то, что в любой момент может погибнуть. Словно всё, что происходило с ним, было лишь назойливой предтечей смерти. Он ждал её.

Постепенно он растерял всю надежду на будущее, на самого себя, на что угодно. Он сражался только потому что другие приказывали ему. У него не было причины, кроме как пытаться сделать так, чтобы люди не ненавидели его.

И он стал... расслабленным. Благодаря Еве он нашёл способ налаживать контакты с людьми. Они были поверхностными и ложными, конечно. Признаю, единственной причиной тому, что я стал и был его другом, было то, что он пилотировал. Так было со всеми в его жизни. Они разговаривали с ним, терпели его присутствие только потому что он был пилотом Евангелиона.

И он знал это. Без Евы он был ничем. Все его друзья и товарищи знали, что он был ничем. Поэтому он управлял Евой. Даже после того как сделал Тодзи инвалидом. Продолжал делать это. Просто чтобы люди улыбались, говорили и были с ним. Вот и всё.