Эд Пьяцца показался в дверях.

– Сейчас начнется заседание, - заявил он.

Маккей отвернулся. Хотя он часто присутствовал на этих заседаниях, сегодня он туда не пойдет. Американцы, как он понимал, приближались к моменту истины. Как и любая семья, они нуждались сейчас в уединении.

– Всего вам доброго, - сказал он.

***

– О чем это он?
– спросила Ребекка, когда она и Майк шли по коридору в зал заседаний комитета.
– У Алекса что, какие-то проблемы с зубами?

Она поморщилась. Собственные зубы Ребекки были в прекрасном состоянии, по меркам ее времени. Но она все же провела несколько часов в этой стоматологической камере пыток. К счастью, она озаботилась этим вопросом почти сразу - ещё до того, как были исчерпаны запасы лекарств для анестезии.

– Бедняга, - посочувствовала она.

Майк рассмеялся.

– Бедняга, как бы не так! У него нет проблем с зубами, Бекки, кроме разве что чисто косметических. Все проблемы с его сердцем.

Испугавшись, она взглянула на него. Майк широко ухмылялся.

– О, да. Шотландец поражен в сердце. Я-то знаю.
– Он обнял её за талию и привлек ее к себе.
– Мне знакомы эти симптомы.

Ребекка потратила не более двух секунд, чтобы правильно понять ответ. Она обвила рукой талию Майка и ухмыльнулась вслед за ним.

– Бедняга, - согласилась она.
– Знаешь, я немного удивлена. Я думала, что он сдаст назад, когда начнет думать о чем-то еще, кроме тех великолепных колен.

Майк покачал головой.

– Только не Алекс. Он весьма основательный мужик.

– Так ты думаешь...

– Кто знает? Ее дядя весьма высокого мнения о нем. И, кажется, даже ее отец. Но не дай Бог, если вдруг девушка прислушается к гласу мудрости и зрелости.

Ребекка фыркнула.

– Какая женщина в здравом уме будет к этому прислушиватся?
– Она лукаво улыбнулась.
– Этот вопрос требует женского хитроумия.

Они подошли к дверям и разомкнули объятия. Ребекка остановилась перед входом.

– Я потолкую с дамой, о которой идёт речь, - объявила она.

Майк посмотрел на нее скептически.

– И что ты ей скажешь? Сама будешь выступать в роли гласа мудрости и зрелости?

– Чепуха, - ответила она. Ее пальцы рассеянно играли с обрамляющими её лицо локонами.
– Я ничего не сказала о мудрости. Только о хитроумии.

Она устремилась в дверь. И добавила через плечо: - Ты не поймешь, Майкл, ты недостаточно много читал поэзию.

– Точнее, вовсе не читал, - пробурчал ее жених. Таким образом, совершенно того не желая, подтверждая её мнение.

*** 

Войдя в комнату, Майк придвинул стул и занял место во главе стола. Оглянувшись, он увидел, что весь комитет был уже в сборе, кроме Фрэнка Джексона.

– Фрэнк будет попозже, - пояснил он остальным.
– Как и Гретхен Хиггинс. Они занимаются новыми пленными.
– Он повернулся к Ребекке, которая заняла свое обычное место рядом с Мелиссой.
– Я хотел бы начать заседание с доклада о передвижении шведов.

Ребекка сложила руки на столе, как всегда, когда она делала отчет, и начала:

– Густав Адольф оставил гарнизон в Эрфурте - после того, как очистил городскую казну от имеющихся там денег - и устремился прямо на юг. Он прошел через Арнштадт седьмого. Вчера. Однако, и там не остановился. По сообщениям местных охотников, он гонит своее войско с максимальной интенсивностью. К настоящему времени они должны быть к югу от Тюрингенвальда.

Лицо Ребекки исказилось от волнения.

– Шведы очистили всю центральную часть провинции от запасов провианта. Причем платили за это, точно. Не грабили.
– Она жестко расссмеялась.
– За исключением золота архиепископа в Эрфурте, разумеется, которое они собственно и использовали, чтобы заплатить за провиант.

Вилли Рэй Хадсон фыркнул.

– Просто великолепно! Получается, что все в центральной Тюрингии сейчас с полными карманами денег и пустыми закромами. Кроме нас и Баденбурга. Мы, по-видимому, слишком далеко к востоку для шведских интендантов, чтобы они могли успеть добраться до нас за это время.