Бьюла стояла у двери и смотрела на нас. В руках она держала чашки с кофе и плакала. Как бы то ни было, мама получила мое прощение.

 Мамины глаза сомкнулись, а ее дыхание ночью стало тише. Мы остались на ночь, но я не могла уснуть, я сидела, откинувшись в кресле, и наблюдала, как мама с усилием дышит. Она скончалась ранним утром следующего дня.

 Это было тяжелое утро. Я видела, как добрый и любящий дух мамы покинул ее тело. Она сделала свой последний вдох и, наконец, освободилась от жизни, в которой так и не смогла обрести покой.

Глава 13

Маму кремировали на следующий день. Бьюла решила организовать похороны в Огайо, где мама провела большую часть своей жизни. Я помогла ей с организацией, и после этого позвонила Алексу, чтобы рассказать ему обо всем случившемся.

 – Прюденс, я так рад, что ты позвонила. Как ты? Я молился за тебя, малыш, – сказал он.

 – Лучше, чем думала. Так приятно слышать твой голос, Алекс. Она так ужасно выглядела. Ты бы ни за что на свете не узнал ее, – сказала я.

 Я лежала на кровати в гостинице перед телевизором и тосковала по Алексу. Опустошенная тем, что смерть мамы была такой, я так и не смогла поплакать после того, как мы ушли из больницы. Бьюла же плакала все время, как мы прилетели в Огайо, и меня беспокоило ее состояние. Мы были здесь всего четыре дня, а я не могла дождаться, когда смогу вернуться к своей нормальной жизни. Я поговорила с Викторией, рассказала ей о смерти мамы и о том, что вернусь к работе в понедельник. Она очень посочувствовала и сказала, что я могу отсутствовать столько, сколько мне нужно.

 – Я скучаю, Алекс. Думаю, что вернусь в воскресенье ночью, – сказала я.

 – Хорошо. Я так хочу тебя увидеть. Мне не нравится, что ты далеко от меня и так долго. В воскресенье я встречу тебя в аэропорту. У тебя бодрый голос, как будто у тебя все нормально, – сказал он.

 – Я просто хочу, чтобы это осталось позади, и не хочу, чтобы тебе это каким-то образом навредило, – ответила я ему.

 – Не беспокойся обо мне. Мне ничего не грозит. Просто береги себя, поддерживай Бьюлу и возвращайся назад ко мне. Мне не спится, если ночью ты не прижимаешься ко мне. Я скучаю по твоему теплому нежному телу и рыжим волосам на мне, – сказал он.

 – О, и это все? – спросила я игриво.

 – Я просто не хотел уточнять, что хочу оказаться внутри тебя, когда мы оба поймем, что ты очень возбудилась. Просто представь, что я с тобой сделаю, когда увижу.

 – Еще один день, Алекс, и я буду дома, – сказала я.

 В день похорон друзья Дейдры заполнили церковь. Многие не знали меня, пока я им не представилась. Кто-то не помнил, а кто-то познакомился с мамой после того, как я уехала, и никогда не знал о моем существовании.

 Я не помню, чтобы мама когда-либо ходила на мессы или была хоть сколько-нибудь религиозна, но Бьюла настояла, чтобы все происходило в местной католической церкви. Белые розы, так любимые мамой, доставили перед службой. Каждый, кто мог назвать себя ее другом, казалось, был в ломке от наркотиков и безысходности. Запах алкоголя и сигарет заполнил воздух вместе со знакомым с детства запахом марихуаны. Эти запахи вернули множество воспоминаний, которые я уже позабыла: трейлер снова был заполнен дымом, и моя одежда провоняла им. Когда я была с мамой, запах травы всегда окружал меня.

 После службы Бьюла арендовала зал недалеко от церкви и заказала из ближайшего ресторана еду для всех, кто пришел. Люди заполнили помещение, наполнили тарелки и закурили.

 Самым большим потрясением для меня стала моя давняя подруга Вина, подошедшая ко мне на входе. Она возникла из ниоткуда, и когда я ее увидела, я ахнула. Я бы в жизни не догадалась, что это она. Она перестала мне звонить через пару месяцев после моего отъезда из Огайо почти восемь лет назад. Передо мной стояла девушка явно под кайфом. Она походила на вампира, одетая с головы до пят в черное. Вина была бледной как бумага, губы были накрашены черным, на глазах толстый слой подводки, на губе и в носу пирсинг. Ее руки были покрыты татуировками, а на шее висела цепь. Я не могла поверить, что вижу именно ее.

 – Привет, Прюд. Я так рада видеть тебя. Охренеть, ты так изменилась. Такая стильная и так похудела, – сказала она, приближаясь ко мне. Она обняла меня, и от нее пахнуло сигаретным дымом, прямо как от мамы.

 – Боже, ты парик носишь? Такие красивые волосы, – сказала она, покачиваясь при ходьбе. На ней были высокие, выше колена, сапоги на огромных каблуках, как будто из фильмов ужасов, длинное черное пальто, а из карманов брюк свисали цепи. Вина привела с собой парня, который тоже был как будто не в себе. Он был одет в черный плащ, его тело, покрытое татуировками, выглядело сутулым. У него были черные ногти, черные губы и пирсинг по всему лицу.