Сиптуаг достал бурдюк и отпил немного воды. Было жарко. Порыв ветра сорвал с ближайших деревьев листву, громыхнул гром. Сиптуаг удивленно поднял голову, когда на него внезапно обрушился удар такой силы, что бросил его на землю. Кровь начала гореть, сердце забилось так сильно, что было готово выпрыгнуть из груди.

– Архиерей!

Сиптуаг поднял кровоточащие глаза. Его окружали обеспокоенные солдаты.

Сжав кулика и вбив их в холодную землю, Сиптуаг начал подниматься. Скрипели зубы, бежала кровь, голова словно разрывалась, мышцы едва выдерживали напряжение, а сухожилия растягивались, но он продолжал бороться. Он архиерей! Он был источником вдохновения этих людей! Он – лидер золотого духовенства! Он – первосвященник!

Рывком разогнувшись, архиерей вскричал и ухватился за приятно холодящий металл посоха.

Давление исчезло, позволив Сиптуагу вздохнуть полной грудью.

– Архиерей!

– Все в порядке, – на руки священника легло множество ладоней. – Я в порядке!

Разбросав испуганных солдат в стороны, архиерей тяжелым взглядом окинул лагерь.

– Еще кто-то пострадал?

– Нет, господин. Только вы.

– Архиерей!

К нему бежал архидиакон Ловенс, уже полностью облаченный в новые доспехи.

– Там! За лесом. Смотрите!

Молнии. Сотни черных молний били с неба, а над ними в это время клубился темно-серый дым.

– Что за колдовство?

Сиптуаг в гневе смотрел, как исчезают молнии. Если это была магия, значит, он испытал на себе последствия ее применения? Неужели их только что всех пытались уничтожить, а аура архиерея приняла на себя всю мощь этой атаки?

– Собирайтесь.

– Господин?

– Мы немедля уничтожим этого ублюдка. Нельзя дать ему сотворить заклинание.

* * *

Экраон мощным ударом свалил всадника на землю, где до него мгновенно добрались полупрозрачные призрачные воины. Цидариас в это время расправлялся сразу с двумя противниками, мощными порывами силы сорвав с них части доспехов, а затем выбив и оружие.

– Цидариас! У нас нет на это времени!

Некромант кивнул, татуировка над глазом вспыхнула, некромант шагнул вперед, растопыривая пальцы. А затем резко их сжал. Мужчин исполосовала сразу сотня глубоких порезов, хлынула кровь, враги повалились. Падали они еще живыми, а вставали уже мертвыми.

Мертвецы рванули вперед, вцепились окровавленными пальцами в последнего своего товарища, стащили его с коня. Цидариас отвернулся, игнорируя крики раздираемого человека.

Рана на бицепсе вновь открылась, прочертив на татуированной коже алые дорожки.

– Это последний?

Цидариас огляделся.

– Да. Все мертвы.

– Хорошо. Продолжаем наш путь. Что с твоим скакуном?

Цидариас недовольно скривил губы. Как только некроманты наткнулись на этот отряд разведчиков, его конь получил удар копьем. Сейчас животное уже не дышало, но кровь все еще продолжала покидать его тело.

– Мертв, – с сожалением покачал головой Цидариас, поднимая руку. – Но это не проблема.

Вспышка, по телу мертвого животного прошла судорога. Затем еще одна. И еще. Конь медленно поднимался на ноги, которые вновь наливались силой.

Ужасный грохот заставил некроманта замереть. С неба били черные молнии, разрывая саму ткань реальности и уничтожая все живое, чему хватило неудачи коснуться их.

– Во имя Смерти! Что это такое?

Экраон поднял руку, словно пытался что-то нащупать. И это что-то его ужаснуло.

– Это... Я никогда не чувствовал ничего подобного. Тьма и свет, злоба и ярость, ненависть и надежда, отчаяние, боль и удовольствие. Как могут смешаться такие эмоции?

– Сила. Ты ее чувствуешь? Она словно...

– Словно разрывает наш мир. Словно пытается пробиться сквозь дверь, которая была заперта вечность, но теперь стала открыта. И это происходит во дворце Ивириона!

– О нет, – Цидариас вскочил в седло и проследил за рукой Экраона. – Что же ты натворил, брат?

* * *

Ивирион стоял в защитном круге, окруженный замершими в ужасе слугами. За его спиной суетился Таррес, а вне круга стоял Хелион. Волка мелко трясло, пламя вокруг его костей то распалялось, то ослабевало. Но никому не было до этого дела. Ведь всеми овладел такой страх, что ни один из них не мог заставить себя пошевелиться.

Серебряный ужас ступил в чертоги некроманта, призвавшего его. Тварь возвышалась над Ивирионом. Она была добрых четырех метров ростом. И продолжала увеличиваться! Синие клыки клацнули в нескольких сантиметрах от лица Ивириона. Четыре пылающих глаза уставились на человека, казавшегося лишь жалкой букашкой на фоне этого монстра. Серебряная чешуя постоянно двигалась, словно перетекая по всему телу. Четыре когтистых, бугрящихся мышцами руки устремились к потолку, словно пробуя его на прочность.