— Вот именно, что все. Но не я, — отрезала я.

— А что мне еще оставалось думать, Ринда! — прикрикнул Орм. На нас снова стали пристально поглядывать. Вот только прилюдного выяснения отношений мне не хватало.

— Орм, я поняла твою позицию, ты, надеюсь, понял мою. Давай на этом закончим, — устало сказала я.

Столько всего за один вечер навалилось на меня. Да и предстоят еще не самые приятные минуты. Единственный кто мог бы мне сейчас помочь правится со всем этим — сын. А он уже спал, и беспокоить его не хотелось.

— Как мне загладить свою вину? — не отставал Хурт.

— Никак. Я не держу на тебя зла. А сейчас оставь мне в покое, — ответила я.

— И все-таки, Ринда…

Я перебила его:

— Орм, я прошу тебя, не настаивай. Все в порядке. Я не сержусь.

— Ну да, кто я тебе? Так, знакомый. Куда уж мне до императора. Вот чем он лучше, Ринда? Чем? — эта нападка вновь сбила меня с толку. — Я же тебе замуж предлагал, а ты сбежала. Зато с императором сразу в койку легла, а он небось и мысли не допускал о женитьбе на тебе!

Благо я отошла в небольшую нишу, где стоял диванчик, и тут никого не было. Поэтому наш разговор не стал достоянием общественности.

— Да будет тебе известно, что кто такой Эйннарион, я узнала, когда была уже беременна. К тому времени прошло несколько недель, как он меня бросил. На этом все, больше я тебе подробностей говорить не буду. И думай обо мне все, что пожелаешь. Теперь-то я вдвойне рада, что отказала тебе! — выпалила я.

Орм сжал кулаки. Глаза его сверкали от ярости.

— Ты еще пожалеешь об этом, — наклонившись ко мне, прошипел он. Выпрямившись, окатил меня еще одним злым взглядом, развернулся и быстрым шагом ушел.

Хотелось убежать отсюда без оглядки. Я устало упала на диванчик. Неимоверно разболелась голова. Захотелось, на худой конец, уже напиться. Но нельзя. Мне ничего нельзя. Я как пленница, заложница здесь.

— Леди Риндамия, может быть вам принести попить? — раздался голос одной из моих фрейлин. Вроде бы Сигрин. Пока что она ко мне относилась наиболее благожелательно.

— Буду тебе очень признательна, Сигрин, — ответила я по возможности более бодрым голосом.

— Вам вина или что-то другое?

— Просто воды. Холодной.

Когда девушка принесла мне воды, я попросила ее посидеть со мной. Как-то не хотелось остаться одной, иначе мои мысли опять уплывут в негативном направлении. Мы сидели в тишине, наблюдая за танцующими.

Было видно, что фрейлина хочет что-то у меня спросить, но явно стесняется.

— Спрашивай, чего хотела, — не выдержала я.

— Как получилось, что вы единственная выжили после той трагедии в Теуте? — тихо спросила Сигрин.

Я усмехнулась. Людей интересовало во мне две вещи: мои отношения с императором, и трагедия в Теуте. Но почему-то этой девушке я не стала врать и придумывать отговорки.

— У меня заколка упала под стол. Когда я ее доставала, ударилась головой и потеряла сознание. Наверно, нападавшие решили, что кто-то из них уже успел меня убить. А ты какие версии слышала?

— Начиная с того, что вы выдающаяся воительница и сумели отбиться от вадомийцев, не зря же вы потом и на войну пошли, и заканчивая тем, что вы откупились от нападавших, — все так же тихо ответила Сигрин.

Я расхохоталась, представив себя 'выдающейся воительницей'. Девушка удивленно на меня уставилась.

— Наверно я тебя разочаровала своим объяснением. Все оказалось значительно проще, — сказала я. — А рассмеялась я над тем, что кто-то назвал меня воительницей.

— Но ведь на войне вам же приходилось убивать? — спросила Сигрин.

— Дважды, — ответила я. Я аж передернулась, вспомнив это.

— Я бы не смогла убить человека, — пробормотала девушка.

Я усмехнулась.

— А если бы этот человек угрожал либо твоей жизни, либо жизни твоих близких? — спросила я.

Она снова удивленно округлила глаза и задумалась.

— Сколько тебе лет? — прервала ее размышления я.

— Девятнадцать.

Молодая, наивная. И я была такой же в ее возрасте. Хотя, наверно до конца от наивности так и не избавилась до сих пор. Вон как ранят разговоры за спиной.

— Я поняла вас. Нельзя загадывать смогу ли я убить человека, пока не окажусь в такой ситуации. Вы знаете, я ведь дочь нынешнего наместника Пири. У нас до сих пор с содроганием вспоминают ту трагедию. Как такое могли допустить? Это ужасно.

Я только кивнула. Мы так и сидели еще с полчаса в тишине. Только теперь она была уютнее что ли. Милая девочка. Мне она понравилась. Возможно с ней и получится подружиться.